Узкая тропка, петлявшая по самой кромке бездны вдоль стены леса, здесь заканчивалась. Дальше к самому краю пропасти подступали деревья, страшно кренясь и высовывая лапы корней из каменистого склона. Скалы обломанными зубами торчали на той стороне обрыва; пещеры темными глазницами недобро смотрели на непрошеных гостей. Из расщелин явственно доносился визг летучих мышей.
– Очень… неуютно, – пробормотала Теа. На ее лбу красовалась ссадина, которую девушка время от времени трогала, морщась от боли; других последствий удара Гвалтера, вроде, не было. Она опиралась на руку Эдвина, а тот с сомнением поглядывал на ненадежный мостик, раскачивающийся и поскрипывающий от легких порывов ветра.
–
Глойн отчаянно замотал головой.
– Нет, сир… Быстрее. – Он трясущейся рукой указал назад, туда, откуда они пришли. – Там
Принц мельком взглянул через плечо. В паре сотен шагов от них на тропу из леса медленно выползали темно-сизые, похожие на языки, облака.
– Что? Это туман, Глойн.
– Он
Элла отмахнулся.
– Он сизый… – И замолчал, вспоминая. О чем там недавно рассказывал этот проклятый Гвалтер? Какие-то твари из тумана? Нет, не из тумана, да и не красные они были, а черные. – Что это, Глойн?
Мальчишка затрясся.
– Не знаю, господин. Потом расскажу, потом. Надо спешить. Он пока не видит нас, но чует. А если увидит… бежим, ваша милость…
– Проклятье, – процедил Элла сквозь зубы. – Да что ты болтаешь такое… Эй, как там тебя?
– Эдвин. – Юноша сделал шаг вперед.
– Пойдешь первым. Быстро.
Эдвин кивнул. Теа жалобно глянула на него, но выпустила его руку, ни слова не говоря.
Эдвин не боялся высоты, но под ложечкой неприятно засосало. Одно дело – влезть на дерево и просидеть там полдня, выжидая зверя, другое – когда кажется, что под тобой то самое место, которое напрямую ведет в обиталище темных богов.
Мост кряхтел и раскачивался, сучья предательски прогибались. Судя по виду, этот мост построили давным-давно, и время, ветер и дожди сделали свое дело. Ноги то и дело поскальзывались, застревая в щелях, а сухие веревки натягивались подобно струнам, грозя в любой момент оборваться. Сердце колотилось, готовое выпрыгнуть из груди, когда, наконец, Эдвин сделал последний шаг и без сил опустился на глинистую землю.
– Все нормально, – крикнул он, – держится. Только по одному.
Ветер свистел все сильнее, мешая понять, что на той стороне говорит черноволосый сир. Он что-то объяснял, Глойн и Теа слушали его, кивая в ответ, потом Теа ступила на мост, держась за веревки обеими руками.
Эдвин вздрогнул, внезапно осознав, что ветра нет. Вокруг царила звенящая тишина, поглощая, сжирая любой звук, и даже деревья застыли, словно боясь пошевелить листьями. Все звуки, кроме отвратительного свиста.
Туман вдруг заволновался. Он сгустился и бесформенной кашей потек по узкой тропе между стеной леса и обрывом. Его языки ощупывали края пропасти, сжимаясь, как змея, напоровшаяся на ежа, и так же стремительно распрямляясь. Туман был
– Быстрее, сир! – очнувшись, заорал он. – Теа, бегом!
До тумана оставалось не больше сотни шагов. Теа, закусив губу от напряжения, ловко перепрыгивала через провалы в мосту.
– Живо! – рявкнул Элла, подтолкнув следом за ней Глойна. Сам он замыкал шествие.
Старый мост выдержал. Он кряхтел, роняя в бездонную пропасть обломки сучьев, и раскачивался так, что у Эдвина перехватывало дыхание.
Элла легко сбежал с моста, тут же обратив свой взор на невиданное чудовище. Он тяжело дышал, внимательно глядя прищуренными глазами.
– Да чтоб тебя… – вдруг ругнулся принц, выхватывая меч. – Эдвин, руби!
– Вон они! – Крик раздался одновременно с его словами.
Из леса на противоположной стороне показались солдаты, и сразу от скалы рядом с беглецами, звякнув, отскочили несколько арбалетных стрел. По всей видимости, преследователи знали эти места и значительно срезали дорогу, оказавшись прямо у моста. Двое наемников немедленно бросились на мост, и один из них, видимо, краем глаза заметив что-то необычное, обернулся.