Монах

Не было живого места, где бы строители что-то не переделывали.

Завод являлся лидером по выпуску мирной продукции в России, однако все знали, что цеха и производства перестраивают под оборонку, хотя делалось все под большим секретом. В заводских цехах выпускали новые образцы танков, а также турбины для подводных лодок и еще много чего, необходимого армии и флоту. Строительство и реконструкция на действующем производстве велись без остановки, и днем и ночью, и работало здесь почти сорок тысяч человек, да еще армия строителей со своей, по тем временам современной техникой. И вся эта людская масса располагалась на пятачке земли. Для того чтобы ничего не сорвать, не наделать бед, чертились графики, заранее согласовывались переходы через заводские «улицы» всевозможных сетей, проводились совещания, летучки, пятиминутки. Вся заводская территория была разбита на четыре строительные зоны, каждая из которых была закреплена за генеральным подрядным управлением, которое подчинялось строительному тресту, тот главку и так далее по ступенькам до политбюро партии, руководившей страной.

Начальником одного из таких управлений был тридцатишестилетний Алексей Петрович Зорин. Чуть ниже среднего роста, коренастый, на крупной голове темно-русые волосы, упрямый подбородок, прямой, с чуть заметной горбинкой нос, голубые глаза с цепким взглядом. Когда улыбка освещала его лицо, оно становилось добродушным, и на щеках появлялись ямочки. Он знал об этом, потому улыбался редко, обычно был молчалив и сосредоточен. Работа для него начиналась в восемь утра, заканчивалась по обстановке, но раньше двенадцати домой он не попадал. Только молодость спасала организм от такой нагрузки.

Партия зорко следила за делами на заводе, строителей тоже не забывала. По вторникам на заводе проводили оперативное совещание, связанное со строительством и реконструкцией производств и цехов. Совещания всегда проходили в кабинете генерального директора, хотя в большом здании заводоуправления по другую сторону от приемной располагался огромный зал заседаний. Завсегдатаи говорили, что традиция проведения совещаний у генерального появилась, когда его кабинет находился в другом месте и являлся самым большим помещением. Надо отметить, что каждый вторник на совещании присутствовал и сам генеральный. Это была традиция. Редкие исключения, конечно, случались, если мешали командировки или отпуск.

От строителей, во главе стола, всегда располагался заместитель начальника главка, так накоротке называли главное управление строительства. Нет, это не был «свадебный генерал». Строительство на заводе вели десятки субподрядных организаций, принадлежащих различным министерствам и ведомствам страны. В пиковые моменты число работающих доходило до десяти тысяч человек. И всей этой армией нужно было управлять, направлять, координировать. Деятельность этого человека чем-то напоминала работу дирижера огромного оркестра. К нему по всевозможным линиям связи стекалась информация обо всех проблемах, теоретически он за все был в ответе, на практике иногда случалось иначе. Будучи во главе строительства, как и любой человек такого ранга, он совершал ошибки при принятии решений, но кто мог их оспорить? Он мог миловать и наказывать. И последнее слово всегда было за ним.

Долгое время во главе штаба стройки на заводе находился первый заместитель начальника главка, умнейший и опытный руководитель, которого знали и уважали все: и инженеры, и рабочие. Но год назад его проводили на пенсию, и на его место заступил заместитель, но без приставки первый, амбициозный мужчина средних лет, успешно закончивший многие городские стройки. Партия на такие должности случайных людей не назначала.

Очень часто приезжали «почетные гости» — чиновники из министерств, представители партийных органов. Бывало — обычно в конце года — совещания шли несколько часов без перерыва. Кондиционеры не справлялись с вентиляцией воздуха, дышать было нечем, и все присутствующие походили на рыб в аквариуме. Пытались открывать окна, но сходящие с конвейера тракторы несли в помещение дым и гарь, так что окна тут же закрывали. Итог всех совещаний был один: надо построить, надо реконструировать, надо смонтировать, надо все выполнить в срок, а лучше досрочно. В случае невыполнения сроков исключить из партии, снять с работы, наказать выговором. Однако выговоры и замечания были, как комариные укусы, незаметны и бесследны. Каждый вторник толпа руководителей строительных организаций шла на совещания, как на Голгофу, не зная, чем они закончатся.