Монады

Вдруг сразу и достаточно неожиданно
Всем до невозможности надоедает любая дискурсивность
И хочется вести счастливую абсолютно бездискурсивную жизнь
Ну, как? – спрашивают меня
Понятно, понятно, – отвечаю я им – но все равно я вам этого не рекомендую

* * *

Наблюдая меня на протяжении многих лет
И будучи покорены моей прохладой и тотальной прозрачностью
Многие возжелали подобного же
Но я говорю им с легкой усмешкой:
Я вам этого не рекомендую

* * *

Внезапно обнаруживается магический дар одушевляющей смерти
И так хочется опробовать его
Давай, давай – кричат – опробуем!
Нет – отвечаю я им – я вам этого не рекомендую

* * *

Везде, везде народ дик!
Может, постараться указать ему на это
Даже с некоторой радостью и жестокостью
А? —
Я отвечаю: Нет, я вам этого не рекомендую

* * *

Ну, право, кого не обуревало желание
Оперить рифмой пару-другую строк
И не отослать их в вечность, самому следуя за ними
Но все-таки я вам этого не рекомендую

* * *

Они кричат:
У нас просыпается генетическая память!
Мы можем многое, почти запредельное
Одно усилие и…
Но я говорю: Я вам этого не рекомендую

* * *

Казалось бы, отчего не порекомендовать бы вот это
Но все равно я говорю:
Нет, я вам все-таки этого не рекомендую

Из сборника «Что может значить»

1997

Предуведомление 1

А-ааа, ничего не значит даже в том смысле, что и ничего не значит. То есть все надо начинать с нуля, с ничего, с пустоты. Но поскольку мы живем в мире, заполненном бесчисленным количеством предметов, сил и слов, то это выглядит невозможностью и утопией. Так что вот и выходит, что остается единственное – копошиться и ковыряться в бесчисленности смыслов и их ответвлений. Это наводит усталость, однако же именно полнейшее утомление и замутнение сознания единственно и напоминает, правда, весьма относительно, то самое состояние пустоты. Вот этого мы и пытаемся достигнуть своим длительным и нудным говорением.

Предуведомление 2

Нынче все толкуется вкривь и вкось. Время такое. Плюралистическое. Безнравственное. За всеми этими толкованиями приходится вычитывать властные амбиции, соревнования школ, обиды, выпады и простую прямую недобросовестность, наглость и невменяемость, облегченные бредовым сознанием права и даже долга произносить нечто вслух и прилюдно. Писать и заносить в разные там безумные же электронные штучки.

Нет, господа! У нас свобода! И не только у нас, но и по всему свету! Во всем мире! Все имеют право! Все не только его имеют, но и реализуют! Все говорят! И говорят черт-те что! Ужас какой-то вокруг!

Мы же в наших попытках весьма скромны. Просто в определенное время некими людьми нам были заданы эти вопросы. Так что же – молчать? Нет, нам показалось, что оставить их без ответа или переадресовать другим было бы слабостью и предательством не только задавших эти вопросы, но и самой свободы, ждущей от нас пространства своей реализации в наших поступках. Посему и отвечали как можем и как считаем нужным, не вкладывая в ответы никакого иного содержания. Мы же не ученые какие-нибудь там, мы просто отвечающие.

Вот вам эти ответы. Может, и вам будет интересно. По жанру, кажется, получилось что-то вроде помеси толкового и фразеологического словарей, да мы в подобных тонкостях не сведущие и мало тем взволнованы. Это пусть волнуются те, кого это волнует. А мы имеем право сказать свое мнение обо всем и в любой форме, которая нам в данный момент подвернется. Вот эта и подвернулась.

Любой имеет право. И любой прав. Даже правее всех остальных. Остальным же нужно просто найти тот разрез, то пространство, которому все это единственно адекватно – это и есть единственное содержание в данном мире.

* * *