Читаем Монады полностью

Думается, что за всем всегда наличествует заранее приуготовленная гармония, равновесие, предположенное ее пространство. Вот, кажется, все рухнуло, рассыпалось на кусочечки, несопоставляемые и взаимовраждующие. Кажется, что отныне и существовать-то нам в пределах, в некоем неестественном, глупо-выдуманном диком позитивном дизъюнктивном синтезе, сцепившись зубами. Ан нет, приглядеться, так этих всех просто держит на необходимом веселом расстоянии друг от друга (порой и в пугающей, а иногда и необходимо-взаимогубительной близости) пальчиками эта самая, не улавливаемая привычно шарящими руками в привычных местах, гармония. Смотреть надо просто и честно, а не машинально рассчитывать на заданный раз и навсегда вроде бы заведенный и к ювенильному восторгу некоторых вроде бы саморазрушающийся процесс.

* * *

Параллельно этому делу происходит какое-нибудь другое – вот все и уравновешено.

На какой-либо станции Вербилки, скажем, некая старушенция в длинном салопообразном пальто, валенках и платке, с кошелкой в руках садится в электричку по направлению к Москве, а в это же самое время такая же старушенция с подобными же валенками, пальто и кошелкой садится в Москве на электричку в сторону Вербилок – вот все и уравновешено.

Вот жестоко убивают человека, а в это время в жестоких родах появляется ребенок – вот и уравновешено.

Вот убивают 20 или 30 человек, а в это время появляется один ребенок, но зато выдающийся – вот и уравновешено.

Вот убивают 300 человек, а в ответ рождается ребенок, но гениальный – вот и уравновешено.

Вот гибнут тучи людей и животных, мор и глад, и погибель, но в ответ рождается пророк и грандиозная весть спасения – вот и уравновешено.

Или совсем из другой области – вот в Париже говорят умные и сильные слова, а в Саранске зато ранняя весна и картошку сажают на две недели раньше – вот и уравновешено.

И, наконец, я, например, левой рукой выдираю у себя клок волос над левым ухом и в то же время правой рукой выламываю напрочь шестой палец на правой ноге – вот уравновешено.

<p>Сильнейший резон</p>1997Предуведомление

Понятно, что есть два глобальных события в человеческой судьбе, относительно которых все и выстраивается. Это – рождение и смерть. Как-то выстраивать свои поступки относительно своего рождения, способствовать ему или противостоять достаточно сложно, во всяком случае, в горизонте привычной жизненной стратегии. Мы здесь не рассматриваем уровни спиритуальные и метафизические. Нет, мы о простом. Ведь, скажем, до своего рождения не выкрикнешь своим будущим родителям (во всяком случае, внятно, громко и убедительно): Бляди, наденьте презерватив! Нет, не слышат. Или притворяются. Или не хотят.

Но смерти же можно способствовать и противостоять. На земном промежутке жизни эти тактики можно рассматривать и как совпадающие, и как противоположно-направленные. Мы их рассматриваем как неоднозначно совпадающие. Вернее, мы рассматриваем одну в отрыве от другой, что, конечно же, предполагает их некое противопоставление, хоть и неупоминаемое.

Для чего, например, держат спину прямой?

Наверное, чтобы быть красивым, здоровым и противостоять смерти, так как кроме нет сильнее резона

Для чего щурят глаза?

Наверное, чтобы рассмотреть что-то нужное, красивое, опасное или рассмотреть смерть, так как кроме нет сильнее резона

Для чего упрямо идут вперед?

Наверное, чтобы достичь цели, одолеть пространство, узнать нечто чудесное и достичь смерти, так как кроме нет сильнее резона

Для чего, например, работают день и ночь напролет?

Наверное, чтобы заработать много денег, чтобы убить время жизни, чтобы сотворить нечто и доработаться до смерти, так как кроме нет сильнее резона

А чего все думают, думают и думают?

Наверное, чтобы придумать нечто, придумать выход из положения, придумать отличное, додуматься до смерти, так как кроме нет сильнее резона

Для чего столько спят?

Наверное, чтобы забыть обо всем, забыть о жене и детях, забыть о долгах и обстоятельствах, забыть о смерти, так как кроме нет сильнее резона

Для чего, скажем, убивают?

Наверное, чтобы доказать что-то, чтобы взять или отнять что-то, чтобы утвердиться, чтобы увидеть смерть в лицо, так как сильнее нет резона

Для чего люди слышат?

Наверное, чтобы успеть куда-то, чего-то, зачем-то, а может, чтобы за смертью поспеть, так как кроме сильнее нет резона

Для чего регулярно моются?

Наверное, чтобы быть чистыми, или чтобы быть принятыми в обществе, или от нечего делать, от нервности, или чтобы отмыться от смерти, так как кроме нет сильнее резона

Для чего, скажем, берут и женятся?

Наверное, чтобы скучно не было, чтобы удовлетворить половой инстинкт, чтобы детишек нарожать, чтобы от смерти отодвинуться, так как кроме нет сильнее резона

Для чего беспрерывно подстригают газоны?

Наверное, чтобы красиво было, чтобы было чем заняться, чтобы отвлечься от смерти, так как кроме нет сильнее резона

<p>Прямые и касательные значения (Бритва Оккама)</p>1998Предуведомление
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики