Читаем Монады полностью

1 |00762 Позднеиюльская пора                 Стоит безумная жара                 И тихо стонет все, над ухом                 Комар виется вместе с мухой                 И облако, как крокодил                 Висит над головой весь день                 Я просто мимо проходил                 Гляжу – какая ж у людей                 Тяжелая это пора —                 Лето1 |00763 Приди с огромным животом                 И с непомерными грудями                 Мы будем говорить о том                 Как длинноногими блядями                 Порушен смысл живого тела                 Они все сразу восхотели                 Модельного                 То есть мертвого тела                 Правда, нам могут возразить                 Что оно живое в высшем смысле                 Но груди                 Но живот                 Но бляди                 Но тело                 Но все это вместе взятое!1 |00764 Повремени, беременная                 Там годик или два                 Когда все это временное                 Удручающее                 Минует и тогда                 В осмысленной России                 Счастливая родишь                 А пока, пока поноси его                 Два годика там – ишь                 Не хочет1 |00765 Ведет он пьяненькую под руку                 А сам-то пьяный – нету сил                 Пути вот переходят бодренько                 А тут и поезд подоспел                 И враз на множество частей                 Разнес                 А что вот было бы честней                 В данном случае?1 |00766 Они в стороночке стояли                 Он маленький, она – как слон                 Огромная, они взглянули                 Так быстро на меня, и он                 Все говорил и говорил                 Я просто мимо проходил                 И обратил                 На них                 Внимание1 |00767 Кормились воздухом и пылью                 А выросли вот – хоть куда!                 Хоть на войну, в тюрьму хоть, или                 Прямо в духовные стада                 На животе иль на коленях                 Иль прямиком – да, поколенье                 Наше —                 Не ваше1 |00768 Приносят грибную похлебку                 В пластмассовой миске большой                 И так мне приятно и ловко                 В нехитро-унылой такой                 забегаловке                 Куда мне спешить? не спешу я                 Смотрю, а со мною ошую                 Уже сидит кто-то                 Да и одесную уже давно тоже                 Сидит кто-то                 Вполне невнятный                 Но сносный<p>Максимы</p><p>Максимы чистейшего избегания беляевского мудреца Дмитрия Александровича</p>1993Предуведомление

Проблема полагания себя определяется достаточно каноничной, почти инициационной, практикой по ориентации соответственно сакральным, политическим, экономическим, бытовым и небольшому числу частных, маргинальных, текстам. Новые полагания предполагают либо кардинальное изменение одного из корпусов текстов, либо их иерархическую перекомпоновку, либо личное или узко-групповое ориентирование на дорефлективное, вернее, интенция ориентировки на условно определяемое как вне– или дотекстовое.

* * *

Будь как все есть, или всего нет – это принцип взаимной, еще терпимой достаточности

* * *

Когда одно отнимается от другого и не приложится ни к чему – этим и будь

* * *

Будь в результате чистым тем, как многое о многом практически нечего сказать

* * *

Будь как одно есть по милосердию вынутое другое – это позволительный принцип достаточности

* * *

Если есть принцип совместимости или несовместимости похожего с непохожим – пусть это будет ты

* * *

Будь там, как тот, кто там уже есть, но требует сокращения на одного тебя – и это принцип умиротворения, хотя и частичного

* * *

Где к кому что применяется – там и ты, и это есть принцип червя Бога и неполного Бога червя

* * *

Ты будешь там, где даже если бы и восхотел по зрелому размышлению – не оказался бы

* * *

Где все то, субстанционализировавшись, образует вокруг себя неодолимое поле очарования своего отсутствия – там и ты

* * *

Где ты чувствуешь, что вот-вот тебя как бы уже и нет, там и будь чужим сопротивлением себе

* * *

Непросто быть везде, но будь везде болезненно и неизбежно для самого себя, и это есть принцип, о котором слышимо: моменто модус операнди мори

* * *

Где порядок как узкое лезвие, входит в нечто, неважно что, распадающееся на мгновенно забывающее друг друга парное – будь там как все это вместе взятое, т. е. логическое превосхождение стадиально-апроприативных иллюзий

* * *
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики