Читаем Монады полностью

1 |00749 Посмотри скорей на пальмы                 Что они напоминают?                 Да, напоминают пламя                 Но отдельная иная                 Пальма                 Самой около воды                 Вдруг напомнит выводы                 Философские                 Но легкие, изящные                 Наподобие витгенштейновских1 |00750 Вдали горит полоска гор                 Словно обожжена                 В окне неслышный разговор                 Муж и его жена                 Ведут                 О чем тот тихий разговор                 Вполне невнятно мне                 То на полоску дальних гор                 А то на них в окне                 Оглянусь                 Проходя мимо1 |00751 Собака лает, дождик сыпет                 Окрестность капель мелкой сыпью                 Покрыта, пробегает дрожь                 И шопот слышен вдруг: Не трожь!                 Не трогай меня                 В минуту моей слабости1 |00752 Холмы и плоские поля                 На разноцветные квадраты                 Вкруг поделенная земля                 Лежит, как будто иераты                 С небес безмолвные сходили                 И меж собой ее делили                 На вертикально-восходящие                 Зоны влияния1 |00753 Я видел самку бегемота                 Стоявшую в густой воде                 По брюхо, и тут кто-то что-то                 Вроде невинное вполне                 Произнес                 Она же вдруг взъярилась зело                 Она права! Она прозрела                 В том                 Иной                 Более глубокий                 Метафизически-оскорбительный                 Смысл1 |00754 Вот мать играется с дитя                 Сад, вишни, середина лета                 Но                 Что-то тревожное, хотя                 Что может быть тревожным в этой                 Нехитрой, летней, беззаботной                 Картине тихости, но что-то                 Тревожит1 |00755 В забытом Богом уголке                 Всем памятного Рима                 На камне, как на угольке                 Сидела, всеми обозрима                 Ящерка                 А я                 Я шел угрюмый и бесхвостый                 Она жила здесь, а я просто                 Мимо проходил1 |00756 Сижу в Беляево                 И ем китайский ван-тон суп                 А раньше                 От дома Орлова                 К себе                 Через зону отдыха                 В которой завелись убийства                 Ходил с топориком                 Так что и сам мог бы пристраститься                 Так вот и заводятся среди нас                 Серийные убийцы1 |00757 Беру я чистый лист                 Небрежно и неброско                 Пишу: мотоциклист                 Погиб в бою геройски                 И что это за бой?                 Что это за геройство?                 Да всегда между собой                 У людей                 Найдется – ведь устройство                 Жизни                 Такое1 |00758 Вот повыросла крапива                 Прямо в человечий рост                 Незатейливо красива                 Словно смерть, или прирост                 Жизни                 Но с обратной стороны                 Где не так уж и странны                 Неординарные проявления1 |00759 Я поглядел и вместо ног                 Свои обглоданные кости                 Увидел – кто бы это смог?                 Я был в гостях, но вроде гости                 Да и хозяева в придачу                 Вроде, меня не ели – значит                 Кто-то                 На обратном пути                 Или сам, задумавшись1 |00760 Нежный лэмб в лесу поет                 Да кто услышит, кто оценит? —                 Разве, Бог! и ниспошлет                 Белый венчик из глициний                 Лэмб рукой его возьмет                 И в ответ произнесет:                 Я твой!                 Господи! – тихо прошепчет бледными устами1 |00761 Вот все стали Ильича                 В грехах всеобщих уличать                 А он лежит и не скрывается                 У всех, как зайчик, на виду                 Дай-ка я к нему зайду                 Послушаю, как объясняется                 С представителями                 Иного мира
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики