Читаем Монады полностью

1 |00372 Старушка в платье с кружевами                 Белыми                 Гуляет и меж деревами                 Стройными                 Случайно ангел ей встречается                 И его сразу узнает                 Она                 Он ее за руку берет                 И они тихо удаляются                 Удаляются                 Удаляются                 Удаляются                 В глубину* * *

Старушенция нагибается поднять монетку, а сзади набегает парень и кричит: Эй, старая, оставь, монетка моя! – Вдруг он изменяется в лице и говорит, смущенно улыбаясь: Ой, девушка, извините, я перепутал!

* * *

Милицанер поспешает за какой-то старушенцией. Та сворачивает за угол, но только Милицанер заглядывает туда, как в лицо ему прыгает взъерошенная кошка. Милицанер увертывается

* * *

Девушка входит в кабинет и видит там врача – старую-старую старушенцию, которая скрипуче и медленно говорит: Раздевайтесь! Девушка раздевается, а старушенция-то и исчезла, вместо нее стоит колеблющийся золотистый столп света, который обволакивает девушку, кружит, и она утомленная рушится на пол.

<p>Лесбия</p>1996Предуведомление

Среди многочисленных древнегреческо-римских героев и персонажей, бросившихся и заселивших в свое время российскую литературу, кажется, единственно обойденной оказалась Лесбия. Собственно, как и все это томление по бытовой умиротворенности, размеренности и осмысленности (впрочем, малодостижимым в окружении всего безумного и яростного всех времен) – не явилось ведь в определенности и чистоте, чтобы сказать:

– А вот и я! —

Так вот она теперь и говорит:

– Это – я!

1 |00373 Давай, Лесбия, болеть в одной постельке                 Бледными тельцами касаясь                 То в жару виртуально расширяющимися                 То в испарине холодной истончающимися                 И сходя, сходя на нет полупрекрасные                 За окнами вдруг увидим знамена красные                 Праздничные —                 Коммунисты опять к власти, знать, пришли1 |00374 Давай, Лесбия, возьмем себе подружку                 И будем любить ее одновременно                 Ты будешь обряжать ее в свои наряды                 А я буду, смеясь, резвить вас параллельно                 А то к окошку поутру бросимся все трое —                 А Москва, город наш, расстроен                 Какими-то террористами1 |00376 Давай, Лесбия, заведем себе ребеночка                 И будем мыть его в теплой водичке, ласкотая                 Обмывая целлулоидные ножки                 И в тонкой вытиральной простыночке промокшей                 Стремительно понесем его в кроватку                 На ходу в окошко взгляд бросив случайный —                 Ишь, опять вроде к власти демократы                 Пришли                 После перерыва* * *

Или заведем себе козленка – а тут новые законы, и весь скот перережут.

* * *

Или заведем что-нибудь такое – а тут некстати политикал корректнесс.

* * *

Или, совсем уж отчаявшись, Лесбия, пригреем какую-нибудь мышку, тут от нее зараза и эпидемия.

* * *

Или руку, руку одну станем ласкать совместно – глядь, а она покрылась волдырями, гнойниками, коростой и проказой.

1 |00377 Или тогда, Лесбия,                 Обратимся к чему-нибудь запредельному,                 Чтобы жить                 Мелочами жизни не озаботясь                 Глядь —                 А на это уже Страшный Суд                 И муки неземные1 |00378 Давай, Лесбия, заведем себе привычку                 И будем жить, только ею обинуясь                 Кто-нибудь придет, а мы ему: Привычка                 Нам дороже тебя вот и милее! —                 Будем ласкать ее и прятать в плед пушистый                 И совсем расслабимся                 Глянем в окно – а там фашисты                 Неспутываемые* * *

Или, или, или давай, Лесбия, бросим все на свете, а, глядь – новые таможные правила вводят

* * *

Или, или, давай, давай, давай, Лесбия, расстанемся, разъедемся, а тут – никуда, никуда не денешься, все позакрывалось.

* * *

Ну, ну, ну, ну тогда давай, давай, давай, Лесбия, давай, пойдем к народу – а он уже весь в себе полон и замкнут и никого больше не принимает

Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики