Молодые невольники

Стало ясно, что оставаться на месте нельзя. Долг обязывал их идти искать своего старшего товарища. И трое мичманов пустились в путь по направлению, откуда донеслись голоса и крики животных.

Они двинулись вперед с осторожностью. Колин заменил собою подозрительного Билла. У молодого англичанина не было столько недоверия к «туземцам», как у Колина, а что касается О’Коннора, то он упорно продолжал твердить, что большой опасности при встречи с людьми быть не могло.

— Колин предполагает, — проговорил Теренс, — что слышал голоса женщин и детей; наверное рассказ о жестокостях, которые им приписывают, не больше, как россказни моряков. Если недалеко лагерь, пойдемте туда и попросим гостеприимства. Разве вы ничего не слыхали об восточном гостеприимстве?

— Он прав, — согласился Гарри.

— Вы не знаете того, что я читал и слыхал об этом от очевидцев, — бросил Колин, — не знаете даже того, о чем мог судить немного я сам. Тсс! Слушайте…

Молодой ирландец остановился. Его товарищи сделали то же самое. Крики женщин, детей и животных послышались совершенно отчетливо. Они не предполагали, что это было то самое время, когда оба шейха решали судьбу Билла. Но вслед за этим всплеском шума наступила глубокая тишина.

Во время этой минуты затишья друзья двинулись вперед по оврагу и проползли между холмами, окружавшими лагерь. Скрытые ветвями какого-то сухого кустарника, они смогли видеть все, что происходило в лагере посреди палаток.

Тут они признали вполне справедливыми опасения Колина. Билл предстал перед ними посреди женщин, которые не знали границ в выражении своей ярости против него.

Молодые люди поняли, что оставить старого товарища в руках разъяренной толпы значило то же, что и покинуть его на песчаной косе под угрозой утонуть во время прилива. Даже хуже, потому что волны теперь казались менее страшными, чем эти арабские ведьмы.

Но что они могли сделать, вооруженные своими маленькими кортиками, против такого большого количества врагов? У туземцев были ружья, мечи. Было бы безумием пытаться освободить Билла.

А потому молодые люди могли только молиться за него и, к сожалению, ничего больше!

Теперь они думали только о том, чтобы быстрее увеличить расстояние между собой и арабским лагерем.

Было ясно, что они ничего не выиграют, возвращаясь назад, как не выиграют ничего, уклоняясь направо или налево. Другой дороги не было, другого решения нельзя было принять, оставалось одно — взобраться на гору, бывшую перед ними, и проползти возможно быстрее по выемке.

Но прежде следовало подождать, пока скроется луна. Эту мысль высказал осторожный шотландец, и его спутники хорошо бы сделали, если бы прислушались к ней. Но прием, оказанный Биллу в лагере арабов, внушал им слишком сильное желание удалиться как можно скорее от опасного соседства.

Колин не стал спорить. Он взял назад свое предложение и все трое начали взбираться на холм.

Глава VII. СТРАННОЕ ЖИВОТНОЕ

На полдороге они остановились, пораженные: на вершине они увидели странное животное, какого ни один из них не встречал. Оно было не больше сенбернарской собаки, но казалось длиннее. Оно имело собачьи формы, но голова его была какая-то странная, широкая и четырехугольная. Передние ноги животного были гораздо выше задних, отчего вся спина его шла покато к хвосту.

Молодые мичманы отлично могли наблюдать животное: луна сияла сверху и ни одно из его движений не ускользало от них.

Оно ходило вдоль и поперек, подобно бдительному часовому, ни на один фут не отдаляясь от вершины дюны.

Завороженные видом животного, молодые люди притаились.

Нельзя отрицать, чтобы здесь не о чем было подумать. Животное, которое от лунного света, а также, быть может, и от страха, «у которого глаза велики», представлялось им величиной с быка, вовсе не было препятствием, которым можно было пренебрегать, в особенности если оно, как это казалось, не намерено было добровольно уступить им дорогу. Даже сам Гарри Блаунт почувствовал себя смущенным.

Если бы не было опасности в возвращении назад, быть может, наши смельчаки снова повернули бы в долину; но надо было принять решение. Мичманы вытащили свои кортики и боевым строем двинулись к дюне.

Странное животное тотчас же исчезло, приветствовав их таким страшным хохотом, что не могло уже оставаться сомнения, какого именно зверя видят они перед собой.

Когда странное животное, угрожавшее им преградить дорогу, спряталось, мичманы перестали о нем думать и стали заботиться только о том, чтобы пробраться через дюну не будучи замеченными из лагеря.

Они вложили кортики в ножны и продолжали осторожно продвигаться вперед.

Быть может, они выполнили бы свой замысел, не случись обстоятельства, которого они не могли предусмотреть: хохот странного четвероногого был услышан арабами и произвел большое волнение в лагере. Многие из мужчин, узнав голос смеющейся гиены, схватили ружья в надежде на охотничью удачу. Каждый из них рассчитывал добыть шкуру, считавшуюся украшением любой палатки.