Молодые невольники

Они бежали в ту сторону, откуда донесся хохот, но увидели не гиену, а три человеческих существа, освещенных полным светом луны. По их одежде и блестящим пуговицам арабы с первого же взгляда узнали в них моряков: не колеблясь ни секунды, все мужчины кинулись из лагеря, испуская крики радости и удивления.

Бесполезно говорить, что теперь мичманы прекрасно знали, что им грозило. Они слышали крики арабов и видели, что те бегут и потрясают руками как сумасшедшие.

Они не стали больше смотреть на бегущую толпу, и все трое повернулись спиной к лагерю и прыгнули в овражек, из которого так неосторожно удалились.

Так как ущелье было не очень длинно, то они быстро спустились с холма, перебежали через дюны и снова очутились на берегу.

Предполагая, что им более нечего бояться, молодые моряки остановились, чтобы решить о дальнейших действиях. Идти берегом и держаться как только возможно далее от арабских палаток, — таково было мнение всех троих.

Сказано — сделано, они направились к югу с такой быстротой, какую допускали их дрожавшие ноги и мокрая одежда.

Едва прошли они несколько десятков метров, как были вынуждены остановиться, так как они услыхали шум в стороне овражка. То был храп, который издавало какое-то животное, и они предположили, что это опять была гиена, укрывшаяся в ущелье при их приближении. Огромное животное выходило из-за дюн и по его неуклюжим формам они узнали верблюда, а на его спине человека, вооруженного длинным ружьем. У человека было разъяренное лицо и он направлял своего верблюда прямо на них.

Мичманы сразу поняли, что пропала всякая надежда ускользнуть от этого врага. Усталые, путаясь в мокрой одежде, они не могли бы состязаться в быстроте даже с хромой уткой. Решив покориться своей судьбе, они стали ждать, не шевелясь, приближения седока.

Глава VIII. ХИТРЫЙ ШЕЙХ

У ехавшего на мехари всадника были угловатые черты лица и желтая кожа, сморщенная, как пергамент.

Ему, по-видимому, было лет около шестидесяти. Его костюм и в особенности манера держать себя — что-то гордое и властное виднелось во всей его наружности — указывали на его высокое положение среди соплеменников. Это был владелец найденного накануне моряками мехари. Он был в отчаянии, когда проиграл Билла и теперь был рад восполнить потерю, забрав в плен вместо одного троих моряков.

В несколько секунд старый шейх был возле мичманов. Вместо приветствия он начал грозить молодым людям. Он поочередно направлял дуло своего длинного ружья и знаками приказывал им следовать за собой в лагерь.

Первым движением измученных усталостью юношей было повиноваться. Теренс и Колин уже сделали знак согласия, но Блаунт взбунтовался.

— С какой это стати стану я слушаться приказаний этой старой обезьяны? — крикнул он. — Позорно идти за ним следом! Никогда ничего подобного не будет. Если меня и возьмут в плен, то уж не без борьбы!

Теренс, стыдясь того, что так легко готов был подчиниться, перешел от одной крайности к другой.

— Клянусь святым Патриком, — крикнул он, — и я с тобой, Гарри!.. Лучше умрем, чем сдаваться!..

Колин, прежде чем высказаться, посмотрел вокруг себя и на устье овражка, чтобы удостовериться, что араб действительно был один.

— Черт его побери! — вскричал он после осмотра. — Если он нас возьмет, то для этого нужно, чтобы он с нами подрался. Ну, слезай, старый кремень! Ты встретишь настоящих британских морских волков, готовых сразиться с двадцатью такими, как ты!

Молодые люди выстроились треугольником для того, чтобы окружить мехари.

Шейх, не ожидавший ничего подобного, казалось, не знал, что ему делать. Потом вне себя от ярости, не будучи в состоянии дольше пересиливать своего раздражения, он поднял ружье и прицелился в Гарри Блаунта, первого угрожавшего ему.

На одну минуту облако дыма окутало молодого человека.

— Промах! — спокойным голосом проговорил Гарри.

— Слава Богу! — вскричали Теренс и Колин. — Теперь он наш! Он не успеет снова зарядить ружье. Валяй на него все разом!

И трое товарищей кинулись на мехари.

Араб, несмотря на свой возраст, казалось, ни в чем им не уступал.

Ловкий, как кошка, он бросил наземь свое ружье, ставшее бесполезным, так как он не мог его снова зарядить, и начал размахивать вокруг себя саблей, которую держал в судорожно стиснутой руке.

Вооруженный таким образом, он имел преимущество над нападающими: в то время, как он мог достать того или другого одним движением, они не могли подойти ближе из боязни, что шейх выбьет у них кортики, а то и снесет голову. Благодаря этому, юноши все время должны были держаться на известном расстоянии от шейха, и оружие их не приносило им никакой пользы.

Шейх, сидя на верблюде, само собой разумеется, мог не бояться своих противников, тогда как каждый из его ударов мог сделать одного из молодых людей негодными к битве.

— Убьем верблюда, — крикнул Гарри Блаунт. — Тогда старый мошенник будет к нам ближе, а там…

Но Теренс придумал нечто другое и теперь готовился выполнить задуманное.