Молодость

Да. За побег ее жестоко наказали. И кто бы мог предположить, что кабардинская девочка, пять раз прочитавшая коран, общая любимица, надежда всех стариков и мулл района, вдруг убежит из дому? Забудет родную бабку и родного деда, опозорит вконец неудачника отца и поскачет на чужой подводе; а потом пойдет по лесам пешком в Нальчик проситься в советскую школу? И у кого проситься — у вчерашнего батрака Калмыкова?! Прославившегося в черные годы вражды бедных с богатыми и детей с отцами тем, что собирал он всех недовольных, всех батраков, всех голодранцев и ставил их начальниками над почтенными людьми. И что это за время наступило? Чтоб ему пусто было!

— Ами-нат! Соседка, ты не видала внучки? Ну, скажи на милость, как она отбилась от рук.

Заблудилась девченка тогда в лесу. Совсем бы убежала, да перепутала тропки. Вышла попрыгунья вместо Нальчика к балкарскому селению, примерзла, проголодалась, чуть не свалилась в обрыв. Подобрали тогда ее добрые люди, скоро узнали, откуда она, и доставили в родной аул. А уж отец рассвирепел так — и не передать. Убить собирался. Тоже вояка выискался. Лучше бы поменьше водку пил, да побольше слушал старуху мать. Взяла в тот вечер бабка внучку к себе, две недели вот ухаживает за нею, угождает во всем, силится образумить; только Аминат не сдается. Куда там! Ходит мрачная, ест нехотя, по ночам бормочет непонятные слова, а днем забьется в уголок, подопрет худое личико кулачками и сидит неподвижно. Не заболела-бы. С такими бывает…

А главное, — эта история с Хабасом. Он пришел, как учитель и духовный наставник, вразумить ее; а она при всех и ляпни: — «Ты бочка с навозом! От твоей школы только дурным станешь». — Пожелтел и затрясся учитель. Такое услышать от соплячки!..

Бабушка Канох, сгорбившись, идет в дом. На лице ее будто прибавилось морщин, в волосах — седых прядей. Кто поймет ее страдания, ее любовь ненасытную, эгоистическую к девочке? Девочке, для которой она жертвует всем и которая не дарит больше ее дом своими песенками… Но что поделаешь. Не раз заставала себя старуха плачущей, да ведь слезами горю не поможешь…

Только хотела войти в сени и развести очаг, чтобы у вечернего огонька предаться горестным размышлениям, и вздрогнули от неожиданности, на этот раз радостной неожиданности, бабушка Канох. К ней подкралась с кошкой в руке прежняя веселая Аминат. С разбегу по привычке бросается она к бабке, упираясь ей в грудь горячей головкой. Обнимает и ласкается долго-долго.

— Нана, — шепчет она и почти плачет, — я вас везде искала. Мне нужно…

— Чего ты? Я весь день дома.

— Мне без вас стань скучно, нана. Я вас очень-очень люблю. Мне надо вам что-то сказать… Очень важное.

Все подозрения бабки бросились бежать врассыпную. Она рада, она сама готова расплакаться, вспомнить далекую, спрятанную в туманах, молодость, прочитать капризному ребенку нотацию. Но кошка, прижатая бурным об’ятием, больно царапает ей руку. А тут вскоре несется с минарета привычный призыв. Девочка тоже застывает с раскрытым ртом, так и не сказав бабке главного. Костлявые дрожащие ладони последний раз проползают по ее щекам. И опять Аминат исчезает, погнавшись за кошкой. За кустом боярышника рвется ее бурная горная песенка.

…Долго молилась в этот вечер бабушка Канох. Долго не могла успокоиться ее встревоженная душа. А тут еще приезжал и от Абазова из района к председателю, а этот приходил зачем-то к мужу и долго шептался с ним взаперти. Не новые-ли тучи собираются от Пятигорска, от Грозного и от Орджоникидзе? Прикрыть седую мудрую голову Эльбруса и угнать сытый покой из кабардинских селений? Только бы не знать завтрашнего, только бы не думать о нем!..

В эти часы Аминат долго и в последний раз говорит с Павлом Никаноровичем. Он еще утром получил письмо от Анны и в полдень увидал девочку и позвал на вечер к себе. Многие видели ее беспечно поющей, скачущей на одной ножке, таскающей кошку за хвост. Но знает-ли кто, о чем говорил строгой девочке Павел Никанорович уже имеющий в ауле десять учеников и теперь пишущий отзыв о способностях Аминат, бойко читающей русский текст и сносно пишущий по-русски?..

Поздно вечером новости черной тучей падают на улицу. Бабушку Канох укладывают в постель. Всеми уважаемый председатель района Абазов срочно вызван верховым милиционером в Нальчик к самому Беталу Калмыкову. Второе — духовный учитель Хабас, возвращаясь в пьяном виде от Тамукина, где был на совещании, неподалеку от своего дома оказался сбитым с ног тонкой веревочной петлей и угодил с размаху в огромную лужу, из которой его с трудом вытащили. Какой позор! Какое святотатство!.. И третье — лучшая певунья, лучшая танцорка и лучший знаток корана. Аминат исчезла из аула вторично, захватив с собой все свои вещи и пальтишко двоюродного братца Жабриеля.

А. Сафронов Случай в ауле Дачу-Барзай

1