Читаем Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба советской молодежи) полностью

-- Много знать будешь -- скоро облысeешь... Ну, хоть бы за яйцами чаечьими... Все едино... Не в том дeло... За это на Сeкирную меня и поперли. Там как-то еще выжил, а вот от лeса потом никак не выкрутился... Та-а-а-ак... А как попал я, значит, раб Божiй, в лeс, так вижу -- все равно здeся я не вытяну... Силенок у меня, сами видите, -- как кот наплакал или курица начихала. А тут еще прямо с Сeкирки да в лeс... Ну, вам сказывали, вeрно, как там людей мучат... Я и вижу -- амба приходит. Либо пальцев лишиться, либо жизни. Эх, гдe наша не пропадала!.. Я выбрал минуту, когда охрана не видала, руку на бревно и хрясь топором...

-- Ух!.. -- невольно вскрикнул Коля и вздрогнул. В наступившем молчанiи кто-то глухо спросил:

-- Больно здорово было? 337

-- А ты как думаешь? -- насмeшливо огрызнулся Митя. -- Это тебe не полбутылки хлопнуть... Ну, я руку в снeг. Кровь струей хлещет. Руку, как огнем, жгет. Да я слабый был... На счастье, и сомлeл. А дальше уж и не помню. Подняли меня ребята, руку в тряпку закрутили, повели к охранe. А тe не вeрят. Прикладами по спинe... "Саморуб, сволочь, -- кричат. -- Лежи здeсь, говорят, до конца работы"... Так и пролежал. Да зато потом в кремль послали. А в санчасти перевязывать отказались: "Саморубов, говорят, запрещено перевязывать... Много вас таких"... -- "Что-ж, так и гнить?" -спрашиваю. "Дeло ваше"... Ну, я к дядe Бобу -- по старой памяти. Он мнe кое-что тут еще оттяпал и перевязал. А потом -- хотишь, не хотишь -пришлось меня в инвалиды записать. Это уже не филон31 -- дeло чистое. Но зато от лeса избавился. Вот, Бог даст, живым и останусь. Как это поется:

Хорошо тому живется,

У кого одна нога:

И сапог-то меньше рвется,

И портошина одна ...

-- Ну, а рука-то как, дeйствует?

-- Рука? А что-ж, приноровился. Тяжелой работы дeлать не могу, а так -справляюсь... Вот у дяди Боба вродe повара...

31 Филон -- Фальшивый Инвалид Лагерей Особаго Назначенiя.

И Митя, торжествующе улыбаясь, начал сворачивать "козью ножку", ловко пользуясь оставшимися от выгодной коммерческой сдeлки с чортом двумя пальцами.

>>>

Сочельник

Соловецкiй дом

Сегодня канун Рождества Христова... Мы уже давно мечтали провести этот вечер по праздничному. Всeм друзьям передано приглашенiе "на елку". Собраться вмeстe и трудно, и опасно, но уж куда ни шло... 338

Вечером я только поздно освобождаюсь от какого-то засeданiя в кремлe. На дворe воет и рвется вьюга. В воротах кремля тусклая лампочка едва освeщает фигуру часового, кивающаго мнe головой. Он знает меня, и пропуска предъявлять не нужно. Я прохожу через громадныя чугунныя ворота кремля под массивом старинной башни и выхожу на простор острова.

Вeтер валит с ног. Тучи снeга облeпляют со всeх сторон, и я медленно иду привычной дорогой около темнeющей стeны, борясь с вихрем и напряженно вглядываясь в темноту сквозь завeсу мятели... Вот, наконец, и наш сарай...

В кабинкe, пристроенной к сараю нашими руками, меня оглушает привeтственный гул дружеских голосов. Печь пылает. В комнаткe свeтло, тепло и уютно. Атмосфера молодости, смeха и оживленiя охватывает меня.

На столикe уже стоит наше "роскошное" рождественское угощенiе -- черный хлeб, селедка и котелок каши. Сегодня мы будем сыты -- рeдкая радость в нашей жизни...

Всeм сeсть некуда. Поэтому часть "пирующих", как древнiе римляне, "возлежат" на койках, придeланных в два яруса к стeнe, и оттуда свeшиваются их головы со смeющимися лицами.

Многiе не смогли придти на приглашенiе. Вырваться вечером из кремля не так-то легко. Но все-таки у столика улыбается всегда спокойное, твердое лицо Сержа, блестят молодые, веселые глаза Лени. Здeсь и Борис, и Сема, и Володя...

Пришел к нам и одесскiй маккабист Iося. Их спортивные и скаутскiе отряды тоже были вездe ликвидированы "на корню". Развe, с точки зрeнiя соввласти, мечтать об еврейском государствe не предательство перед "пролетарiатом всего мiра", не имeющем права имeть другого отечества, кромe СССР?..

Кромe нас, в кабинкe и наши инструктора спорта: Вячеслав, Саныч и Сергeй.

Дядя Вяча

Вячеслав Вихра -- мой помощник по спорт-станцiи. Его худощавая, стройная фигура обманывает -- может 339 показаться, что перед вами юноша. Но вот он обернулся, и вы с удивленiем замeчаете его сeдые волосы...

Вячеслав -- старый чех-"сокол". В том году, когда я имeл удовольствiе осчастливить мiр своим появленiем на свeт, Вячеслав прieхал из родной славянской страны -- Чехiи, чтобы создать в странe старшаго брата -- Россiи -- Сокольскую организацiю. 30 лeт провел он здeсь, честно отдавая свои силы физическому и нравственному воспитанiю русской молодежи. Но вот грянула большевистская революцiя, и он оказался "классовым врагом" только за то, что воспитывал в молодежи любовь к Родинe-Россiи...

Общество "Сокол", оъбединяющее много тысяч молодежи и взрослых, было подвергнуто разгрому одновременно с Маккаби и скаутами. Нeсколько сот соколов было брошено в тюрьмы, лагеря и ссылки. Старших послали в Соловки. В их числe и нашего "дядю Вячу", который теперь обучает сторожей своей неволи -- красноармейцев -- лыжному дeлу...

Саныч

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное