Молитва о любви. Том III

Всё остальное происходило, как в страшном сне. Поход в ЗАГС, который должен был состояться через два дня, пришлось отложить, так как рука болела нестерпимо. О поездке в Венецию можно было забыть, по крайней мере, на год, до следующего конкурса. Она просила Марка не уезжать, но он, не желая отказываться от блестящих перспектив, заявил, что для любого мужчины, даже такого влюблённого, как он, на первом месте стоит карьера, а на втором – личная жизнь. Клятвенно пообещав ждать её в Венеции, отбыл в Италию по времени, указанному в билете. Римма сочла это предательством, которое, как ей тогда казалось, простить просто невозможно.

Рука продолжала болеть, рентген показал, что кости срослись неправильно, что началось воспаление и необходима сложная операция. Врачи настаивали на ампутации. Изольда Викторовна вышла через знакомых на знаменитого хирурга, который, посмотрев снимки, пообещал, что постарается сделать всё возможное, чтобы избежать такого страшного исхода. Римма была на грани помешательства: жизни без Марка и без музыки представить было невозможно.

Операция прошла успешно. После снятия гипса Изольда Викторовна пригласила в дом китайца, который иглотерапией и массажами сделал всё возможное, чтобы рука функционировала относительно нормально. Римме пришлось взять академический отпуск, и перевестись на другое отделение.

Через полгода, в день своего рождения, Изольда Викторовна пригласила приятельницу с сыном, предварительно обговорив с ней возможность его женитьбы на Риммочке. Павел к тому времени уже преподавал в училище, был малоразговорчив, учтив, лишних вопросов не задавал и, ровно через месяц после знакомства, пришёл с букетом фиалок и предложил Римме стать его женой. Она дала согласие, совершенно не осознавая до конца, что происходит в её жизни. Платье, которое было предназначено для регистрации с Марком, нашло своё применение на скромной свадьбе с Павлом. Изольда Викторовна уговорила молодую супружескую пару обосноваться в её доме, взяв на себя все бытовые заботы.

Римма никогда не пыталась понять своего мужа, не интересовалась его жизнью, супружеский долг после рождения дочери выполнять перестала, ссылаясь на постоянную усталость, а когда Даше исполнилось пять лет, решила заговорить о разводе. Не успела. Отец ушёл к другой женщине. Оставлять семью без мужчины было бы крайне опрометчиво. Пришлось смириться. Окончательно и бесповоротно.

Встреча с Марком, который к тому времени был женат и имел годовалого сына, произошла десять лет назад в Зале имени Чайковского. Любовь вспыхнула с новой силой, предательство было прощено, жизнь обрела смысл, даже изнуряющие душу ожидания свиданий были счастьем. Влюблённые приняли решение развестись со своими половинками, сочетаться законным браком и прекратить двойную жизнь, которая, хоть и придавала их встречам определённую остроту в отношениях, но нервы выматывала изрядно. Ждали только удобного момента.

Павел оставил машину у училища, решив пройтись по улице Горького и, в очередной раз, убедиться, что его жена всё ещё продолжает встречаться со своим любовником. Он никогда не следил за ней. Это слишком унизительно, да и ни к чему. О том, что жена ему изменяет, узнал случайно: доброжелателей на свете много. Один из них работал вместе с ним в училище и часто повторял, что красивые женщины, особенно такие, как Римма, не могут принадлежать одному мужчине и, тем более, быть верными жёнами. Павел отмалчивался, считая, что опускаться до таких разговоров, ниже его достоинства. Но однажды, услышав всё от того же доброжелателя, где именно и когда жена проводит время с другим мужчиной, не выдержал и решил во всём этом убедиться сам. Убедился. Но ничего в этой ситуации изменить не мог. Для решительных поступков нужен характер. Откуда ему взяться, если с самого детства за него всё решали женщины: бабушка, мама, старшая сестра и тётя. Отец ушёл из жизни в день его рождения.

С самого детства от него требовалось только одно: безоговорочное подчинение. Подчинение всем четверым. Во всём. В мелочах, в еде, в выборе профессии, в одежде, и даже в женитьбе. Лет до пяти, если ему не изменяет память, он пытался сопротивляться, и его наказывали. Жестоко. Если он отказывался играть на ненавистном пианино, его ставили в угол на соль, или привязывали к стулу и оставляли сидеть в таком положении всю ночь. А однажды мать, известная на всю страну пианистка, перевязала запястья верёвкой, сказав, что если он не будет играть, то ручки его отсохнут, и он на всю жизнь останется никому не нужным калекой. Мать перевязывала, тётя и сестра держали, а бабушка наблюдала. Он выдержал несколько часов, а когда руки стали распухать и нестерпимо болеть, ему стало так страшно, что он сдался, пообещав всем своим женщинам научиться играть. Играть он научился, но великим пианистом, как мечтала его мать, не стал.