Молчаливая исповедь

— Вряд ли мы выбрали для этого подходящее место. — Он выразительно посмотрел на нее, а она почувствовала, как он сейчас борется с собой, чтобы унять охватившее его страстное желание.

Лоретт перевела взор на лужайку. Они с Джеффом, казалось, находились в самом пустынном уголке мира, но откуда-то издали донесся лай собаки, и она вдруг осознала, что случайный охотник или какой-нибудь любитель лесных прогулок запросто мог их здесь обнаружить, а Джефф все-таки шеф полиции.

Она медленно села и пригладила волосы.

— Да, думаю, ты прав.

Он сел рядом, нежно прикоснулся к ее лицу. Она видела томление в его глазах, понимала, что ни его, ни ее желание так и не будут удовлетворены. Но зато удовлетворена подчинявшаяся разуму часть ее естества!

6

Когда Лоретт вернулась домой, то почувствовала еще большее облегчение. Она была рада, что Джефф вовремя прекратил их любовную сцену. Она знала, что на первом месте у него в жизни только работа, поэтому вступать в интимные отношения с таким человеком не хотела. Лоретт где-то прочла, что разведенные женщины часто выбирают мужчин с точно такими же недостатками, как и у их прежних мужей. Но она-то ведь не собиралась повторять свою ошибку! Так почему же она с такой горячностью, добровольно позволила сегодня Джеффу обнять себя? Воспоминания о его поцелуях и ласках вновь вызвали у нее неодолимое томление.

— Не нужно думать об этом! — бранила она себя вслух. Но как трудно было не обращать внимания на желание, которое возбуждал горячий ток крови в жилах! Чтобы не думать о Джеффе, Лоретт решила заняться прополкой сорняков в саду, которую все откладывала со дня на день.

Она надела короткие потертые джинсы, полосатую льняную блузку, которую завязала узлом на животе, взяла тяпку и отправилась в сад. Забравшись в самую гущу, Лоретт принялась вырубать сорняки и бросать их в кучу. Она так неистово работала, словно не занималась прополкой, а изгоняла бесов, вкладывая в это всю свою энергию.

Но ничто не помогало: лицо Джеффа все стояло перед ее глазами, его образ заполнял ее мысли. Да, он ей нравился, но перед тем как ответить на его любовный призыв, она хотела основательно застраховать себя от новой ошибки. И тем не менее всего какой-то час назад она безотчетно бросилась в объятия Джеффа, словно он был единственной реальностью на ее планете иллюзий. Что же заставило ее пойти на это?! Какое наваждение?

Ее мысли прервал мужской голос:

— Слушай, ты так рубишь сорняки, словно они твои личные враги!

Дом ее дедушки стоял на углу улицы, но тротуар шел вдоль одной стороны двора. Не разгибаясь, Лоретт отбросила назад волосы и посмотрела на человека, который небрежно облокотился на белый частокол забора. Рыжеватые волосы обрамляли тонкое лицо, которое показалось ей знакомым. Нахмурившись, она посмотрела на него повнимательнее, чтобы вспомнить, где могла его видеть.

— Ты меня помнишь? Помнишь Говарда?

Она резко выпрямилась.

— О, черт подери! Это ты, Малыш Джови!

— Говард, — тут же поправил он ее, испуганно вытаращив глаза и озираясь, чтобы удостовериться, что никто этого не слышал.

Улыбаясь, Лоретт подошла к Говарду.

— Как бы ты себя ни называл, все равно очень приятно тебя видеть!

— Тебя тоже. Я даже и не знал, что ты в городе.

— Я здесь ненадолго, — объяснила она. — Ты все еще живешь в Локэст-Гроуве?

Подойдя ближе к забору, она увидела на Говарде белые шорты и футболку в бело-голубую клетку; лицо его было покрыто приятным загаром, и он выглядел куда лучше, чем она того ожидала. Говард был самым маленьким мальчиком в их классе и отличался необыкновенно очаровательной улыбкой. Она сохранилась и до сих пор.

— Да, я все еще здесь, — неторопливо ответил он. — Я преподаю рисование в средней школе.

— Неужели? Вот это да!

Лоретт ухватилась своими запачканными руками за колышки штакетника.

— Я помню, что ты всегда что-нибудь рисовал. И всегда говорил, что непременно станешь великим художником.

— Стараюсь. Много работаю. Пишу летом этюды. Мои работы даже выставлены в художественной галерее в Атланте.

Она удивленно подняла брови:

— Поздравляю! Это впечатляет.

Говард, застеснявшись, улыбнулся.

— Спасибо тебе.

Сейчас она вспомнила, как он странно подволакивал ноги, его вечно испуганный взгляд. Может, кое-что и изменилось в Говарде, но в остальном он был все тем же Малышом Джови, точно так же как Джефф был для нее отчасти интересным мужчиной, отчасти старым другом.

— Мне хотелось бы взглянуть на твои картины, — сказала она.

Было видно, что ее желание пришлось ему по душе.

— Приходи в любое время! Я живу всего в одном квартале отсюда, в старом доме Кроули. Моя студия — во дворе в небольшом сарае.

Они еще поболтали несколько минут. Глянув на кучу сорняков за ее спиной, он хмыкнул:

— Не буду больше тебя задерживать. Сражайся дальше. По-моему, именно о такой работе ты мечтала с детства.