Мокрая вода

– Как сказал Вольтер, «все жанры хороши, кроме скучного», – заметил Василич, понаблюдав за вакханалией на экране, и предложил: – Давайте устроим новогоднее шоу: будем искать белого мишку! Сливаем в ёмкость для пунша бутылку бальзама и бутылку водки. Все черпают по рюмке и прячутся под стол. Один говорит: чёрный мишка пришёл! Все вылезают и выпивают со словами: – Здравствуй, чёрный мишка! «Разводящий» вливает в посуду ещё двести грамм водочки. Все опять лезут под стол. Другой говорит: бурый мишка пришёл! Все вылезают, хлопают по рюмке. И так повторяется до тех пор, пока в посудине не останется только белая водка! Тогда ведущий объявляет: белый мишка пришёл! И с этого момента все пьют за приход белого мишки!

Вынули посуду, залили пахуче напитки, и понеслось! Вроде не спешили, а «косинус» стал появляться.

– И вот, – рассказывал Василич, – когда сотни лучших джигитов сложили головы, но не добились руки царицы Тамары, осталось три брата. Садится на коня старший брат. Подхватил шарфик с шеи царицы, тонкий такой, «газовый», почти донёс до обрыва над Курой, и обронил. Отрубили ему голову. Садится средний брат, всё повторяется. И тогда пришла очередь младшего брата. Все его отговаривают, но он – упрямый! Подхватывает шарфик, доносит до обрыва и выполняет все условия!

Встаёт царица Тамара и грозно говорит слугам…

– Знаю, знаю! – закричал Геныч. – И наступила Великая Октябрьская социалистическая революция, которая прекратила эти безобразия!

– Нет! – возразил Василич. – Встаёт Тамара-царица и говорит: отрубить ему голову!

– За что? – закричал Геныч.

– Вот! И младший брат её спрашивает – за что? – А за компанию! – отвечает Тамара. Так выпьем же – за компанию!

Василич держался неплохо. По нему и не сказать было, что выпил – глаза ясные, как у младенца, только координация смазанная самую малость.

– Как же я сам со стороны смотрюсь? – подумал Боб.

– Грузинам сейчас не сладко, – сказал Геныч. – И абхазам. И осетинам. Народ-то весёлый, гостеприимный, а вон – видишь, как развернули господа политики!

– А остальным – мёд, что ли? – отозвался Василич. – Каждый свою цену платит! За всё надо платить! Только так можно стать богатым!

– Бояре ссорятся – у холопов чубы трещат! Всегда так было! – заметил Боб.

– Мы-то службу проходили, знаем, с какой стороны снаряд в пушку загонять! А тебе в каких войсках довелось повоевать? – поинтересовался Василич.

– В бронекопытных! ПрибВо ещё застал.

– А я в связи. Глаза и уши командира!

– Да уж, – вздохнул Боб. – У нас эти глаза, уши-ушки, да косы. Через полгода весь состав менялся в роте связи. Опа – и декрет! А что ты сделаешь? Сколько «женихов» строем ходит, туда-сюда!

– А ты где «воевал»? – спросил Василич Геныча. – На каких рубежах нашей необъятной родины?

– В Москве, в Штабе ПВО. Курсовые и контрольные делал офицерам в академию Генштаба. От всех видов несения службы был освобождён!

– Это не служба – слёзы! Ты ж и строевым ходить не умеешь! – заявил Василич авторитетно.

– Дык я и не переживал! Пока к дочке одного полковника не «подъехал». Наше дело – не рожать, а она надумала себе! Бабы, они ж – вступит чего-то там, щёлкнет в голове кудрявой, и всё – подставляй коляску! Услали меня, дембеля, под «Кемь»…

– Город, что ли?

– Хуже! Знаешь легенду про Петра Первого?

– Нет.

– Говорит он Меншикову – сослать бояр, а тот спрашивает – куда? К е…й матери! А где ж это, мин херц? Ткнул Пётр пальцем в карту, в Карелию, и появился городок – Кемь! Если расшифровать, как раз и будет – к той самой матери. А ей папа-полкан нашёл жениха, замполита-летёху из автобата, – Манзюк его фамилиё. Ещё один москвич!

– О! – вскинулся Боб. – Погодите, я сейчас.

Он достал с полки толстый том Гоголя, подаренный Витьком.

– Вот, послушайте, что нам говорит Николай Василич.

Это «Старосветские помещики».