Моя жизнь в астрономии

Поскольку шел 1986 год, а запуск «Гиппаркоса» был намечен на 1991 год, мы имели пять лет времени, чтобы первыми реализовать свой эксперимент. Поскольку финансировать наш эксперимент предполагалось из средств Минобщемаша, нам не надо было вставать в очередь на реализацию нашего проекта в бюджете Российской академии наук, где было много своих космических проектов. Поэтому надежда быстро реализовать наш космический астрометрический проект была небеспочвенной. Нами была сформирована специальная рабочая группа из ведущих ученых ГАИШ для проработки научной основы проекта. В нее вошли, в частности, профессор В. В. Нестеров, старшие научные сотрудники Е. К. Шеффер и К. В. Куимов. В. В. Нестеров и К. В. Куимов – ведущие астрометристы страны, а Е. К. Шеффер – астрофизик, имеющий опыт по реализации космических проектов в области рентгеновской астрономии. До конца 1986 года нами была разработана принципиальная схема эксперимента, которая основывалась на идее Е. К. Шеффера. Идея заключалась в том, что, в отличие от эксперимента «Гиппаркос», в нашем эксперименте предполагалось измерять разность координат звезд не вдоль дуги поворота спутника, а в перпендикулярном направлении в момент трехосной стабилизации спутника. Это позволяло непосредственно изучать изображение каждой звезды, что давало возможность легко выявлять двойные звезды и обеспечивало надежность результатов измерений разностей координат звезд. Недостатком такой схемы измерений была необходимость многократной трехосной стабилизации спутника, что занижало производительность результатов измерений по сравнению со свободно вращающимся спутником «Гиппаркос». Однако расчеты показали, что за несколько лет работы спутника вполне возможно решить поставленную Минобщемашем задачу: получить для примерно 100 тысяч звезд координаты и параллаксы с точностью 0,001 секунды дуги и собственные движения с точностью 0,001 секунды дуги в год.

Важными достоинствами нашего метода измерений были два. Во-первых, мы предложили метод, отличный от метода измерений в эксперименте «Гиппаркос», что давало возможность путем сравнения результатов двух экспериментов выявить и исключить роль систематических ошибок при наблюдениях. Во-вторых, поскольку в нашем методе непосредственно изучаются изображения звезд, мы гораздо лучше смогли бы изучить тесную двойственность звезд и ее влияние на результирующую точность наблюдений по сравнению с экспериментом «Гиппаркос». Поскольку доля двойных среди звезд составляет десятки процентов, это наше преимущество было очень важным. В итоге совместно с НПО имени Лавочкина, ГОИ имени С. И. Вавилова и Институтом телевидения мы выпустили препринт с описанием основных принципов эксперимента, который мы назвали эксперимент «Ломоносов». Наши усилия по реализации отечественного космического астрометрического эксперимента поддержал ректор МГУ академик Анатолий Алексеевич Логунов. Мы доложили эту нашу работу на секции внеатмосферной астрономии Совета по космосу Академии наук СССР (председатель – академик А. А. Боярчук) и получили одобрение этой секции. Мы старались привлечь к нашему проекту другие астрономические организации страны, в частности Пулковскую обсерваторию в Ленинграде. Пулковские астрономы вначале активно участвовали в обсуждениях нашего проекта, но в дальнейшем занялись разработкой собственного астрометрического проекта, основанного на идеях спутника «Гиппаркос».

В 1989 году в Ленинграде состоялась Международная конференция по астрометрии, где были заслушаны доклады нашей группы проекта «Ломоносов» и группы проекта «Гиппаркос». Мы имели возможность увидеть реакцию европейских коллег на наши идеи. Реакция была сдержанной, но реальных возражений мы не услышали. Как мы и ожидали, главное замечание касалось низкой производительности наших дискретных измерений по сравнению со сканирующим режимом наблюдений со спутника «Гиппаркос». На это замечание мы отвечали, что у нас значительно меньше систематических ошибок в измерениях и лучше выявляется роль двойных звезд. Таким образом, научные основы нашего проекта «Ломоносов» успешно прошли экспертизу как на всесоюзном, так и на международном уровне. Мы выпустили отдельный номер «Трудов ГАИШ» с детальным описанием проекта «Ломоносов». Встал вопрос о переходе нашего проекта из стадии НИР (научно-исследовательские разработки) в стадию ОКР (опытно-конструкторские разработки). Но тут начались развал военно-промышленного комплекса страны и резкое сокращение его финансирования. Наши работы по проекту «Ломоносов» пошли на спад. А в 1991 году был запущен европейский спутник «Гиппаркос», и статус нашего проекта «Ломоносов» еще более понизился: какой смысл тратить большие деньги на наш космический проект, если уже реализован аналогичный проект Европейского космического агентства.