Моя жизнь — что это было?

Летом 1979 года я поступила в Интурбюро внештатным, а с осени уже штатным гидом. Интурбюро относилось административно к Московскому управлению по туризму и экскурсиям, а методически — к ЦК Профсоюзов (ВЦСПС) и принимало интуристов, приезжающих по профсоюзной линии. Взяли меня на работу гидом без высшего филологического образования потому, что на следующий год в Москве должна была состояться Олимпиада и необходимость в гидах с испанским языком возрастала, а кроме того и регулярный поток групп из Испании тоже увеличивался, правда, в основном, в летние месяцы. У меня, конечно, были сомнения материального плана, ведь оклад гида просто низкий (я это знала и по Интуристу, куда годом раньше наведывалась, но там человеку с одним только языком мало что светило, и я тогда успокоилась на время). Но здесь мне очень понравилась атмосфера, она была дружеская, неформальная, офис располагался в нескольких номерах гостиницы Дружба, что на пр. Вернадского (сейчас там что-то уже другое), ко мне были очень приветливы. И я подумала, что материально меня выручат поездки, за которые идут отдельные комиссионные. И я согласилась! Вот это был поворот в моей жизни! Мама, как следовало ожидать, встретила мое решение очень плохо. Она говаривала: «Была хорошим инженером, а променяла свою работу на проводы туристов в туалеты». А я — была счастлива! И я никогда не пожалела о своем таком рисковом крутом решении! Во-первых, мне нравилась сама работа гида-экскурсовода. Я сопровождала группу на протяжении всего недельного или двухнедельного, а были группы особого внимания и с трёхнедельным пребыванием в стране, и на мне была полная ответственность за всё. Во-вторых, я самостоятельно вела экскурсию по Москве, по Кремлю и некоторым другим объектам, что мне тоже очень нравилось. Конечно, я эти экскурсии учила и потом сдавала нашей комиссии. А учиться мне нравилось всегда. И, в-третьих, моя работа в Советском Союзе, стране, закрытой для выездов, очень высоко котировалась, и я выглядела очень престижно в глазах окружающих. А в общем и целом, это было окном в Европу! Но о том, что туристы по окончании тура мне будут дарить подарки или что новые друзья из Испании будут присылать джинсы и прочее для моей дочки, я тогда не думала и не предполагала. Да, но начало — как всегда — было нелегким: первый мой перевод экскурсии по Эрмитажу оставлял желать много лучшего. А дело было в том, что я как советский человек Библию не читала, и перевести названия картин на библейские сюжеты мне было очень трудно. Хорошо, что их — эти сюжеты — знали сами испанцы. Приходилось опять, как тогда во Владимире, ночью с помощью словаря поднимать свою квалификацию.