Моя вина

– Для этого еще будет время, любовь моя, – сказал он, крепко держа меня. – Я так тебя люблю, Ноа.

Эмоции захлестнули меня, когда я услышала его признание, слезы снова навернулись на глаза. В этот момент подбежала мама. Я обняла ее очень крепко, с болью представляя себе, что ей пришлось пережить весь этот ужас.

– Моя девочка… – сказала она, вся в слезах, уткнувшись мне в щеку. – Прости, прости… – повторяла она, всхлипывая.

– Я в порядке, мам, – заверила я ее.

Уильям стоял рядом, и наши взгляды встретились. Его глаза были полны слез.

Он подошел и обнял нас обеих.

Я смотрела, как отца загружают в скорую. Пуля попала ему в грудь, было неясно, выживет ли он… Я постаралась не думать об этом. В этот момент я увидела, как полиция выводит из дома Ронни, невредимого и в наручниках. В тот самый момент Николас нежно взял меня за лицо и посмотрел мне в глаза.

– Смотри на меня, – сказал он самым нежным голосом, который я когда-либо слышала. Я видела, что его глаза покраснели и опухли. – Все в порядке, ты теперь со мной.

Его слова окончательно успокоили меня.

– Я люблю тебя, – сказала я, в то время, как какое-то странное ощущение овладевало мной.

Меня внезапно начали покидать силы. Я уцепилась за его рубашку, ноги подкосились, и я закрыла глаза, позволяя увлечь себя сладкому спокойствию бессознательного состояния.

48. Ник

Когда мы убедились, что в машине до сих пор активен чип слежения, это был уже лишь вопрос времени, чтобы узнать, где находилась Ноа.

Я боялся, что Ронни не поехал на машине туда, где они держали Ноа, но в последнее время он часто ездил на ней, так что вероятность того, что Ноа находится где-то рядом с этой паршивой дискотекой, на которую указывал сигнал GPS, была высока.

Отец разговаривал с полицейскими, которые решали, как действовать дальше. Согласно планам ночного клуба, наиболее вероятно, что они держали Ноа в подвале в западной части здания. Если мы загоним их в угол, оставив все входные двери закрытыми, то у ее отца останется только один способ, чтобы выбраться, а именно через пожарную дверь, которая выходит на задний двор. Там-то его и будут ждать полицейские на патрульных машинах, и оттуда он никак не сможет сбежать, если уж решится выйти… Если он действительно там, то этот сукин сын окажется в тюрьме намного раньше, чем он думает.

– Возможно, он решит не выходить и останется запертым внутри, – сказал полицейский, указывая на комнату, где, вероятно, сейчас находилась Ноа.

– Ну так вышибите дверь, твою мать! – сказал я.

Мне не терпелось отправиться на поиски прямо сейчас, ведь они могут сделать с ней все что угодно, а мы до сих пор сидим здесь и переливаем из пустого в порожнее, в то время как Ноа может быть ранена или еще что похуже.

– Мистер Лейстер, позвольте нам выполнять нашу работу, – властно остановил меня полицейский.

Меня выводило из себя то, как они со мной разговаривали и как принимали решения, которые касались жизни Ноа, но я ничего не мог поделать.

Я вышел из кабинета и зажег, кажется, двухсотую сигарету за сегодняшнюю ночь. Снаружи, на крыльце, стояли какие-то люди, семь патрульных машин были припаркованы около фонтана, а дом по периметру охраняли более десятка агентов. Были и средства массовой информации, которые уже начали устанавливать свои камеры перед закрытой дверью дома.

– Он способен убить ее, Уильям! – услышал я голос Раффаэллы.

Я вбежал обратно в дом и увидел, что из кабинета отца один за другим выскакивают полицейские и бросаются к патрульным машинам. Я посмотрел на них в полном отчаянии и подошел к Раффаэлле, которая рыдала, заламывая руки.

– Он этого не сделает, не волнуйся, мы знаем, где она. Элла, я обещаю тебе, что с ней ничего не случится, – говорил мой отец, пытаясь успокоить жену.

– Что происходит? Куда они едут? – спросил я со страхом.

– Мы нашли доступ к камерам дискотеки, она там, Николас, они поехали ее спасать.

Я чувствовал, как все мое тело затряслось.

– Я не собираюсь здесь оставаться, – объявил я, повернулся и бросился к двери.

Но в следующую секунду сильная рука отца схватила меня.

– Ты никуда не поедешь, Николас, – сказал он, пристально глядя мне в глаза.

Что, черт возьми, он говорит?

– Я не останусь здесь! – крикнул я, вырвавшись и бегом спускаясь по лестнице.

– Раффаэлла! – услышал я голос отца.

Я увидел, что Раффаэлла бежит за мной.

– Я поеду с тобой, Николас, – сказала она решительно.

Я с сомнением взглянул на испуганное лицо отца, который подошел к нам.

– Я не позволю, чтобы кто-то еще в нашей семье пострадал. Вернитесь в дом! – проревел он, хватая Раффаэллу за локоть.

Я знал, что он был напуган так же, как и все мы.

– Я поеду, хочешь ты этого или нет, Уильям. Речь идет о моей дочери! – вскрикнула она в отчаянии.

Я посмотрел на своего отца.

– Я поеду, папа, и не пытайся меня остановить.

Он в отчаянии смотрел на нас обоих.

– Хорошо, но тогда мы поедем вместе с полицейскими, – наконец сдался он.

Десять минут спустя мы уже пересекли весь город, за нами следовали еще три полицейские машины. Было слышно, как они по рации сообщают друг другу о происходящем, и это просто убивало меня.