Моя вина

– Довольно, убирайся отсюда, – произнес голос, который с детства вызывал во мне страх, стоило мне его только услышать, голос, который угрожал моей матери тысячу раз, голос, преследовавший меня во сне, голос, который я слышала в ту ночь, когда он забил меня до полусмерти, тот самый голос, который заставил меня выпрыгнуть из окна…

Ронни чертыхнулся сквозь зубы, но перед тем как уйти, протянул руку и резким движением повернул мое лицо.

– Вот теперь довольно, – сказал он и вышел из комнаты.

Отец ничего не говорил, он просто смотрел на меня, стоя у двери, и я тоже осмелилась посмотреть на него. Он изменился. Его волосы, когда-то такого же цвета, как мои, теперь были седыми и коротко остриженными. Руки казались в два раза длиннее, чем раньше, и были покрыты татуировками. Он был даже страшнее Ронни.

Взяв стул, он сел на него верхом и положил руки на спинку.

– Ты так повзрослела, Ноа, – сказал он, уставившись на меня. – В тебе столько от матери, это просто невероятно.

Я чувствовала, что меня всю трясет. Давление в груди, которое я всегда испытывала, когда была рядом с ним, через шесть лет снова вернулось ко мне.

– В ночь, когда меня арестовали… – сказал он, пристально глядя на меня, – я потерял абсолютно все… и это твоя вина.

Он посмотрел в сторону и глубоко вздохнул.

– Я до сих пор не могу понять, как ты, ребенок, смогла справиться со мной. Даже твоя мать не могла остановить меня, когда я выплескивал на нее все свои разочарования… С тобой было по-другому, ты была моей маленькой девочкой, я любил тебя, я обещал себе, что никогда не причиню тебе вреда, я знал, что ты будешь не такая, как твоя мать.

– Чего ты хочешь? – спросила я его, пытаясь не позволить вырваться рыданиям, которые уже клокотали у меня в груди.

Отец снова посмотрел мне в глаза.

– То, чего все люди на земле желают больше всего, Ноа, – ответил он, страшно улыбаясь. – Ты забрала все, что у меня было… жену, дом, свободу… Я хочу деньги! Я думал, что тебя будет трудно найти, но, просто набрав имя этого козла в интернете, я обнаружил, что вы все выдаете себя за одну большую счастливую семью. Когда я приехал сюда, то мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что твой сводный брат тусуется не только с хорошими ребятами. Я следил за ним, когда увидел, как он подрался с Ронни на улице у бара. А дальше я просто должен был объяснить парню свой план, чтобы он предложил мне свой…

Я не могла поверить своим ушам. Мой отец был сумасшедшим… тюрьма сделала его таким.

– Я собираюсь вытащить из него все, что смогу, из этого ублюдка, который украл у меня жену, и, само собой разумеется, из его сукиного сына тоже, который лапал тебя всю последнюю неделю.

Значит, за мной следили… Я думала, что это был плод моего воображения, но теперь я поняла, что это было на самом деле. Все было спланировано заранее, и мой отец писал мне письма, зная, что больше всего на свете я боюсь воспоминаний о нем.

Я посмотрела в лицо человеку, который дал мне жизнь и ничего больше. Я ненавидела его, ненавидела всеми силами своей души. Если я когда-нибудь и любила его, то эта любовь исчезла в тот момент, когда он прикоснулся ко мне.

– Уильям Лейстер в тысячу раз лучше тебя. Ты и гроша ломаного не стоишь. Ты думаешь, что ты сильный, потому что можешь ударить женщину? Ненавижу тебя! Я уверена, что тебя бросят обратно в тюрьму, где тебе и место до конца твоей жалкой жизни…

Я выпалила все это на одном дыхании. Меня не волновало, что он мне сделает. Я видела, как его лицо перекосило от злобы.

Он встал, подошел и ударил меня по лицу. У меня перехватило дыхание от боли. Я никогда не думала, что он снова прикоснется ко мне…

Второй удар не заставил себя ждать. Он разбил мне губу, и я почувствовала, как кровь потекла по подбородку.

– Не смей открывать больше рот, – рявкнул он.

Затем повернулся и вышел. Слезы брызнули из моих глаз.

Я не знала, сколько точно прошло времени, поскольку была в полуобморочном состоянии от психического и физического истощения, которое я испытала за последние несколько часов, когда меня вдруг встряхнули, чтобы разбудить. Я почувствовала, что мне к уху поднесли аппарат.

– Говори, – прорычал отец злым и раздраженным тоном.

Был только один человек, за присутствие которого рядом я бы все отдала. Я мечтала о нем, я хотела, чтобы он обнял меня своими сильными руками, я хотела, чтобы это был он и никто другой.

– Николас… – сказала я приглушенным шепотом, и уже через секунду телефон оторвали от моего уха и вновь оставили меня одну.

46. Ник