Моя строптивица

— Лойдесса Аделина, пора уже оставить ребячество. В прошлый раз вы поранили ногу, теперь чуть не утонули, а что будет после? Мне даже страшно представить! Я понимаю, вы молоды и резвы, но нужно быть осмотрительнее.

Не знаю, что ему сказал Ройнал, вряд ли то, что случилось на самом деле. Но какая теперь разница.

Но я сильно заблуждалась, полагая, что самое страшное позади. Головные боли, минутные приступы тошноты — это все оказалось ерундой по сравнению с ночными кошмарами, которые стали меня преследовать каждую ночь.

Я снова оказывалась в абсолютной темноте. Глухой, вязкой, душной. Она подступала ко мне со всех сторон, оставляя лишь где-то над моей головой небольшой просвет, который медленно затягивался. Я кричала, звала на помощь и просыпалась от собственного крика, в объятиях Ройнала. Он укачивал меня словно ребенка, что-то шепча на ухо, и я, вслушиваясь в этот шепот, снова засыпала.

На третий день Ройнал просто лег в моей спальне. А на мой удивленный взгляд ответил:

— Возможно, так тебе будет легче избавиться от кошмаров. Да и мне надоело каждую ночь бегать из комнаты в комнату.

Как ни странно, но в некоторой степени супруг оказался прав. Обступившая меня темнота дрогнула и отступила когда, ворочаясь, я прижалась к груди Ройнала. Его спокойное дыхание, запах кожи подействовали на меня лучшим образом. Я так и уснула под боком у мужа.

Чем лучше становилось мое состояние, тем внимательнее я наблюдала за Ройналом. Супруг вел себя не так как обычно: он стал больше времени находиться дома, а со мной был исключительно обходителен и порой даже ласков. Я прекрасно понимала причину такого поведения: супруг чувствует вину за произошедшее. Вот только меня такие перемены в отношениях с Ройналом совсем не радовали: мне не нужно его раскаяние и угрызения совести тоже не нужны. Мне нужна его любовь. Размышляя об этом чувстве, я как-то за ужином спросила:

— Ройнал, а ты когда-нибудь любил?

Супруг удивился вопросу, его брови чуть приподнялись:

— Разумеется. Я люблю родителей.

— Ты никогда не говорил о них. Они вообще в курсе, что ты женился?

Ройнал налил себе вина и, только сделав приличный глоток, ответил:

— Я был поздним ребенком. Очень поздним. Родители похоронены в Ирхасе.

Сердце кольнуло, вот я не вовремя со своим любопытством!

— Прости, я не знала. Ты никогда не говорил об этом.

Я только сейчас с ужасом осознала, что вообще ничего не знаю о Ройнале. Кто его родители, каким было его детство, что пришлось ему пережить в жизни, почему именно тайная полиция? Но с другой стороны, Ройнал тоже не расспрашивал меня о моей жизни. Наверное, не считал нужным. Зачем ему знать подробности жизни фиктивной жены.

Видимо, грустные размышления отразились на моем лице, потому что Ройнал, отложив в сторону салфетку, вышел из-за стола и потянул меня за руку, поднимая. Из окна гостиной был красивый вид на вечерний Фавр и мы некоторое время просто стояли и смотрели на то, как ночь медленно, но верно опускается на город. Ройнал стоял за моей спиной и я чувствовала его тепло, дыхание. Как бы мне хотелось каждый вечер смотреть на засыпающий город из окна, чувствовать Ройнала, быть с ним, принадлежать ему, стать действительно женой, а не просто фикцией. Под действием нахлынувших чувств, я повернулась к Ройналу и прижалась к нему, спрятав лицо у него на плече. Он сначала будто замер, но потом я почувствовала его руки у себя на спине и на талии. Я потянулась обнять его и вздрогнула, когда губы Ройнала коснулись родинки на шее.

Его поцелуй был неторопливым и нежным. Слишком нежным. За последние дни я так устала от этой ласковости и обходительности, что мне захотелось настоящих чувств, настоящего Ройнала. Уверена, что настоящий он страстный, возможно немного грубый, напористый. Я ответила на поцелуй Ройнала, намекая, что я не фарфоровая статуэтка, а живая, настоящая…

Чуть приподняв, он посадил меня на подоконник, продолжая удерживать в объятиях. Я зарылась пальцами в его волосы, отвечая на его уже нетерпеливые поцелуи. Ласки Ройнала становились все откровеннее, и я не воспротивилась им, даже когда почувствовала, что он расстегивает крючки на платье.

Прикосновение его пальцев в вырезе декольте словно обожгло. Я теснее прижалась, желая почувствовать его ладонь на груди, ощутить жар его кожи. А когда это случилось, не смогла сдержать стон наслаждения.

И тут же все прекратилось. Ройнал отстранился, а я увидела его ошарашенный взгляд, будто он только что осознал, где он и что делает. Его глаза задержались на моей обнаженной груди и он, торопливо сняв с себя рубашку, накинул её мне на плечи. Я не смогла сдержать разочарования:

— Ройнал, почему?

Он повернулся ко мне спиной, давая время оправить платье.

— Это было бы бесчестным. Я дал слово твоему опекуну, что подобного не случится.

Разочарование сменилось злостью:

— Да кому нужно твое благородство, Ройнал? Дяде совершенно все равно, что со мной происходит! Для всех других я твоя жена! Кто оценит твое сдержанное обещание?