Моя шокирующая жизнь

Застелить койку в госпитале – геометрическая задача, ее не так-то легко решить, если надо добиться совершенной поверхности по всей длине и точных углов. Я должна была научиться сдавать экзамены, как будто мне десять лет; делать анализ крови в банке доноров: колоть палец, набирать кровь, исследовать ее, принять или отвергнуть предложение. Получившие отказ уходили, печальные и меланхоличные, будто прокаженные. Меня направили в госпиталь Бельвью, куда попадают несчастные, потерявшие надежду пациенты, уличные бродяги, пьяницы, потерянные люди. Скиап, известная как королева моды, с шести утра до вечера бродящая по улицам Нью-Йорка в плоских тряпичных туфлях, белых хлопчатобумажных чулках и синем фартуке, без сомнения, выглядела несколько комично. Но важным для нее в этой новой обязанности было то, что она действует в соответствии с учением Богомольца. Неизвестно, в чем состоит эффект Богомольца[143], но он может сделать волосы черными или седыми; кого-то омолодить, вызвать у кого-то впечатление, что тот раздувается как кит. Скиап этот эффект придал смелости и до какой-то степени сделал терпимой в эти тяжелые для нее годы. Будучи помощницей медсестры, она должна была, естественно, выполнять самые грязные работы, которые делают уборщицы. Но это ей не показалось очень тяжелым, она привнесла в работу свой интерес, настолько это поднимало ее самоуважение. Мыть тела людей всех рас и цветов кожи, людей, иногда зараженных в последней стадии, помогать существам, которые могли только стонать, застилать кровати под недвижными, тяжелыми телами, выслушивать бесконечные жалобы среди ужасных запахов – все это вернуло ей ощущение человечности, дало почувствовать, что она теперь не просто мертвая ветка, раскачиваемая ураганом, это спасло ее душу. Впервые она узнала смерть: посланная с поручением в далекую часть огромного здания госпиталя, оказалась в морге. Кругом ряды гробов, вдвинутых в стену, как карточки в картотеке, несколько покойников лежали на столах, покрытые простынями; тут же таблички с именами. Иногда часть лица или нога торчали из-под простыни, и, несмотря на систему охлаждения, запах разложения не удавалось подавить средствами дезинфекции.

После перевода в нью-йоркский госпиталь она узнала смерть еще раз: приятная пожилая женщина, которую она держала за руку, скончалась, не произнеся ни слова, только слегка сжав пальцы. Знаменитый хирург разрешал ей присутствовать на серьезных операциях, и она видела вынутое из груди сердце, которое не переставало биться, потом его же вновь положенным на свое место. Она видела операцию отсечения ребер, зараженных туберкулезом; удаление опухолей, огромных, как очень спелый грейпфрут. В течение этого времени она перестала есть мясо. Однажды она отправилась в детскую больницу, к больным детям, где применяли новый метод лечения полиомиелита. Скиап, знакомая со всеми ужасами этого заболевания из-за болезни Гого, конечно, заинтересовалась новым открытием, от которого ждали многого, но ее возмутило, что дети страдают от бесчеловечного обращения: их заворачивали в мокрые простыни, разогретые настолько, что их приходилось брать щипцами. Несчастные маленькие пациенты кричали до обморока, но опыт надо было продолжать.

Скиап все время считала, что старая техника с использованием электричества, по-видимому, как и в случае Гого, давала лучшие результаты.

Пройдя все это, она достигла чего-то вроде спокойствия души.

Глава 14