Моя первая любовь

Мои родители работали на крупном машиностроительном заводе, при нем имелся Дворец культуры с отличной библиотекой. И как-то вечером я отправилась туда, чтобы взять книги об Испании. Мне хотелось как можно больше знать о той стране, где родился и жил «мой бог». Я быстро шла по коридору, боясь не успеть до закрытия библиотеки, и вдруг услышала доносящиеся из актового зала звуки музыки. Я остановилась и заглянула в приоткрытую дверь. И мир вновь перевернулся. На сцене репетировал какой-то самодеятельный ВИА. Солист как раз начал петь, пробуя микрофон. Это был парень лет семнадцати, кареглазый, темноволосый, с короткой стрижкой и обаятельной улыбкой. И он был нереально похож на моего кумира: тот же тип лица, цвет глаз, волос, манера и… он пел! Конечно, его голос не шел ни в какое сравнение с золотым голосом Рафаэля, но для меня в тот миг это уже не имело значения. Я вошла в полутемный зал. Ребята не обратили на меня никакого внимания. Я приблизилась к самой сцене и уселась в крайнее кресло первого ряда. Солист как раз что-то бурно начал обсуждать с музыкантами. Я вслушивалась, не сводя глаз с его худощавой спортивной фигуры. Они спорили о манере исполнения. Высокий полноватый парень, ребята называли его Пашок, определил ее «слащавой», что меня тут же возмутило. На мой взгляд, солист пел прекрасно и «как ангел».

— Наподдай жару, — советовал Пашок. — Больше мужественности, а то блеешь, как кастрированный козлик. Но яйца-то у тебя на месте!

Парни дружно расхохотались.

— Неправда! — не выдержала я и вскочила. — Как вам не стыдно!

Ребята замолчали и развернулись ко мне. Я приблизилась к сцене и смотрела снизу вверх на солиста. Вблизи он показался мне практически двойником Рафаэля, и я словно попала под гипноз.

— А ты в курсе о его яйцах? — насмешливо спросил Пашок и переглянулся с музыкантами. — А не слишком ли ты мала, девочка?

Стыд обжег меня, щеки начали пылать, слезы подступили, и я с трудом их сдержала.

— Ну прекрати, зачем девушку смущаешь? — вдруг вступился за меня гитарист. — А тебе что, понравилось, как он поет?

И он протянул мне руку. Я, окончательно сомлев от волнения, все же ухватилась за нее и забралась на сцену. И оказалась рядом с солистом. Он был чуть выше меня, я смотрела в его глаза и не могла оторваться.

— Вы поете прекрасно, — прошептала я.

— Андрон, — представился он и протянул руку.

Я еле слышно назвала свое имя и пожала кончики его пальцев.

— Но мы зовем его Рони, — сообщил Пашок. — Так более стильно. А это Славик, — добавил он и кивнул на гитариста.

— А я Петр, — баском представился клавишник.

— Очень приятно, — замирающим голоском ответила я и зачем-то присела в реверансе.

— Балерина! — заметил Славик и широко улыбнулся.

— Я занимаюсь в студии бальных танцев и еще в театральном кружке, — важно сообщила я.

— Забавная какая, — тихо проговорил Пашок. — И ты наша первая фанатка! Мы ведь только начинаем. Даже названия нет.

— Кстати, подкинь идею! — задорно предложил Рони и улыбнулся, глядя мне в глаза.

— Н-не знаю, — растерянно проговорила я и снова залилась краской.

— Вишенка, — вдруг сказал он. — Классное прозвище для такой девчушки, как ты!

— Почему? — прошептала я, тая от восторга, что он уделяет мне столько внимания. — Я, наверное, вся красная?

— У тебя глаза темные и блестящие, как спелые вишни, — ответил Рони.

Таких оригинальных сравнений я еще не удостаивалась, и это окончательно вскружило голову. Невыносимое ощущение жаркой нежности к этому парню залило огнем все мое существо, я едва держалась на ногах.

— Тата! — радостно вскрикнул он и, обойдя меня, шагнул к краю сцены. — Как ты долго!

С невесомых облаков я грохнулась на твердую землю и пришла в себя.

По проходу между креслами двигалась девушка. Сильно выбеленные волосы рассыпались по ее плечам, едва прикрытым узенькими лямочками молочно-белого топа. Она была без бюстгальтера, и тонкая шелковая ткань не оставляла сомнений в ее выдающихся «достоинствах». Немыслимо короткая джинсовая юбка походила на шорты, босоножки на высокой платформе делали ее стройные ноги еще длиннее. Лицо выглядело загорелым, но яркий макияж показался мне чрезмерным, девушка напоминала неумело раскрашенную куклу. Рони спрыгнул со сцены, обнял ее и поцеловал в губы. И я моментально возненавидела Тату.

— Хай, парни! — небрежно бросила она, когда оторвалась от Рони.

Они вразнобой поздоровались.

— Давайте уже репетировать, — сказал поскучневший Пашок. — А то в следующие выходные вечер в клубе, а мы не в зуб струной. Даже репертуара нормального нет, да и не сыграны мы!

Рони молча запрыгнул на сцену и подошел к микрофону. Тата села напротив в кресло первого ряда. Я, как парализованная, не могла двинуться с места.

— Эта малолетка ваша новая солистка? — ехидно уточнила Тата, окидывая мою худощавую и пока «бесполую» фигуру оценивающим взглядом. — Вы бы хоть наряд ей какой прикупили для выступлений. А то этот сарафанчик в цветочек в стиле «жду тебя у сеновала» полный отстой! Да еще и сандалии без каблука!

Рони повернулся ко мне и посмотрел удивленно.