Моя незнакомая жизнь

Нет, Витька говорил не в том смысле. Я была ему нужна, чтобы найти клад. Но сказать это матери прямо не мог. И вообще сказать ей такое невозможно. Хотите – говорите сами, я – пас.

– Людмила Макаровна, я не…

– Знаю, что ты не хотела снова начинать с ним отношения, и ни в чем тебя не обвиняю. Сейчас Юля попросила, чтобы я тебя позвала. Но если не захочешь с ней говорить, я пойму.

– Какая сложная церемония… Почему я могу не захотеть? У нас с Виктором давно уже не было никаких отношений, и виделись мы крайне редко. Вы что, думаете, я…

– Нет, конечно, нет! – Людмила Макаровна сжимает руки. – Рита, мой сын был сложным мальчиком, да, однако любил тебя.

Ну, утверждение спорное, но пусть будет.

– Я могу позвать Юлю?

– Конечно. Вы могли сразу предложить ей присоединиться к нам.

Я видела девушку на похоронах – бледную до синевы, с почерневшими искусанными губами и кричащими от боли глазами. Тогда не заметила, что та беременна, потому что видела только лицо в толпе, но сейчас не заметить ее положение было невозможно. Как и то, что Юля на грани нервного срыва.

– Витя хотел бы, чтоб я вам рассказала… – начинает она.

Мы смотрим друг на друга, и я думаю, что в дальнейшем мы поладим. Прекрасно понимаю, чтобудущая мать сейчас чувствует – в ее жизни погас свет. Так всегда бывает, когда теряешь того, кого ты любил и кто был смыслом твоей жизни. Но Юля-то хоть своего любимого похоронила и оплакала, а мне и этого не довелось.

– Что именно ты хотела мне рассказать?

– Обо всем… О той женщине, о Нине. Витя говорил, что она шпионит за ним, чтобы узнать, где находится какое-то место. Только он и сам не знал. Но все говорил о каком-то месте, я не знаю, о каком. Сейчас вам просто передаю то, что слышала… Витя все не мог избавиться от той женщины, уверял, что, пока считают, будто он знает место, его не тронут, потому и расшифровывал записи из книжечки. Но там не было и намека на то, где находится то место… Витя был в отчаянии, я не могла его успокоить. Знаете, ему снились какие-то люди, он слышал стук в окна, а потом и я его слышала. Только когда мы переехали сюда, это прекратилось.

– Рита, ты что-то понимаешь? – Людмила Макаровна обнимает девушку. – Юля, Юленька, успокойся!

– Витя хотел бы, чтобы я сказала все, сам-то не успел.

– Да, я поняла. Юля, из-за кого еще волновался Виктор?

– Из-за Мальцева. Я была секретаршей у его помощника Глушкова. И еще из-за той женщины, Нины. Витя говорил, что она вас так ненавидит, что если бы могла, то убила бы. Но не могла, Мальцев запретил. Витя все читал записную книжку, искал хотя бы намек на то, где именно находится… Не помню, что. Но там не было того, что было нужно. И он тоже стал не нужен, и его убили. Теперь вот и Рустам куда-то пропал. Я звонила ему, а его нигде нет. Поэтому я должна была повидать вас и все рассказать – для Вити.

– Вам нужно отдохнуть. – Андрей нащупывает пульс на руке Юли. – Рита, ее нужно немедленно в больницу.

– Что случилось? – Людмила Макаровна испуганно и беспомощно поднимает руки.

– Вашу невестку необходимо сейчас же отвезти в больницу. Пульс посчитайте! Сейчас все организуем… Деньги у вас есть?

– Да, есть. Витя открыл счет на мое имя и все деньги держал там. Но как же…

– Скоро придет врач. Неужели вы не заметили, в каком состоянии девушка?

– Господи, нет! Я… Все вроде бы хорошо было, Юля не жаловалась…

– Лучше давайте соберем ей вещи для больницы.

Вся эта возня проходит мимо меня. Значит, мои преследователи думали, что я сказала Витьке, где находится бункер. А тот надеялся, что указание на место есть в блокноте. И все ошиблись.

Была, конечно, еще и карта. Та, с точкой без надписи, что отдал мне дед Мирон. Но она лежит в телеховском доме, надежно спрятанная. Я сразу тогда подумала, что опасно держать ее при себе. Да мне карта вовсе и не нужна была, от околицы деревни я с завязанными глазами к бункеру дойду. Даже по гати через трясину до самых Темных Озер доберусь.

Так, так… Значит, когда эти гады поняли, что Витька ничего толком не знает, они его убрали. Сделали из него реквизит для спектакля, устроенного, чтобы подставить меня.

– Юля, а где сейчас та записная книжка?

– Была в моей сумке, Витя засунул под подкладку. Но на похоронах сумку украли.

– Коричневая такая, на длинной ручке?

– Да. А откуда вы знаете?

– И косметичка в ней была, тоже коричневая, с пряжечкой?

– Да…

– А откуда у тебя диктофонная кассета?

– Кассета?

Удивление ее столь естественно, что детектор лжи не нужен.

– Юля, расскажи, как пропала сумка.

– Какой-то человек помогал мне сесть в автобус… а потом я обнаружила, что ее нет. Но там ничего ценного не было, только тот старый блокнот и Витины записи, вложенные в него.

Ну точно, тот, кто убрал Литовченко, специально подбросил сумку – чтобы я нашла ее. У меня есть неизвестный союзник? Любопытно…

– Рита, поехали, – окликает меня, выводя из задумчивости, Андрей.

Мы едем домой, и мой спутник упрямо молчит. Интересно, он-то о чем размышляет? Я лично много о чем думаю, и мыслей столько, что мне боязно тряхнуть головой – вдруг они выскочат через уши.

– Рита, мне кажется, у тебя большие неприятности.