Моя младшая жена

— Ааа… — выдыхает преподаватель. — Некрасиво, Антон-джан, — цокает он языком. — Такие заявления не публично делают, а между мужчинами выясняют. Итак, продолжим…

Девчонки дразнят Антона, говоря ему всякие колкости и скабрезности на тему его выходки. Стараюсь скорее отключиться и не слушать. Не знаю я, достойно или недостойно сказала, попробуй теперь разбери. Надеюсь, ничем Тимура не опозорила. Катя сказала — ничего не бояться. Сказала, что я не могу опозорить. Что я таких слов не знаю и на такие действия не способна. Очень надеюсь!

А ещё она сказала, что Тимур заступится за меня, как бы ни вышло. Мне очень хочется рассказать ему о произошедшем.

Лента последняя. И я боюсь, что Антон опять будет донимать меня. Какая же я была глупая. Как?! Как он мог понравиться мне?..

С другой стороны — не увлекись я тогда Антоном, не стала бы женой Тимура. Как там Катя говорит? «Нет худа без добра!»

Незаметно активирую экран телефона, лежащего на столе.

Ляйсан: Добрый день, Тимур.

Тимур: Добрый день, моя красавица.

И я снова уплываю в горячие приятные переживания.

Тимур: Занятия закончились? Тебя забрать?

Ляйсан: Через полчаса. Если можешь.

Тимур: Я приеду. Люблю тебя…

Ляйсан: Хочу сказать… Боюсь — ругать опять будешь.

Тимур: Не буду. Скажи.

Ляйсан: Я люблю тебя тоже.

Ничего не пишет! Просто прочитано, и всё. И мне так обидно, что не верит! До слёз.

Как только преподаватель отпускает нас, машинально натягиваю на голову шарф, завязанный как капюшон, и убегаю быстрее всех, чтобы не пересекаться с Антоном. Тимур уже стоит на парковке рядом со своей машиной. И я быстро иду к нему. Но уже оказавшись близко, замедляю неуверенно шаг, заглядывая в его глаза. Он рассерженно говорит по телефону, сминая гневно в руке стаканчик из-под допитого кофе.

— Она и должна пялиться на тебя целый день, Алла. Она же сиделка. Не нравится? Ренат устраивал тебя больше?.. Серьёзно?.. Нет, у меня дела, я не могу сейчас. Отпусти её тогда до утра…

Скидывает. Поднимает на меня взгляд. Замерев в паре метров, я не решаюсь подойти ближе. Сердится или нет?

Катя сказала, что даже если рассердится — не обидит. А я и сама теперь это всё чувствую. Не тронет. И не прогонит.

Сталь в его глазах превращается в расплавленное серебро.

— Моя жена хотела мне что-то сказать? — протягивает руку.

Хватаюсь за его пальцы. Подтягивает ближе. Слишком-слишком близко! Я чувствую, как на нас смотрят.

— Скажи… — шепчет мне в губы, поднимая выше лицо за подбородок.

И мне кажется — сейчас поцелует… Сердечко истошно, оглушающе колотится. Мир вокруг словно замирает.

Что я хотела сказать?..

— Я люблю тебя… — двигаю беззвучно губами, закрывая глаза.

Чувствую ласковое прикосновение к верхней губе. Отстраняется. И я возвращаюсь в реальность. Боже, меня все одногруппники сейчас видят?! Как раз должны выйти…

Смущённо закрываю ладонями лицо. Тимур притягивает к себе. Прячусь от всего мира в его руках, утыкаясь носом в шею и сгорая от стыда. Дышу глубже его мужским запахом, растворяясь от того, как ладони долгожданно скользят по моей спине.

Ну и ладно… Тимур же сам…

Разворачиваю лицо, прижимаясь ухом ближе к его колотящемуся сердцу. Встречаюсь взглядом с Антоном, он отворачивается первым. И мне становится ещё лучше. Потому что он видит сейчас, что неправ.

Мне кажется, могу стоять так часами.

— Я много думала, хочу сказать… но, возможно, глупость… Не будь строгим, — поднимаю опять глаза. — Потому что у нас так, а у вас по-другому.

— Скажи.

— Если Алла всё-таки беременна…

— Если да — она родит, я буду их содержать, Лясь, заботиться о малыше. Подрастёт — буду забирать, — вздыхает он.

— Как Алла воспитает? Алла не Катя…

Удерживаюсь от перечисления всех её недостатков, чтобы не делать ему неприятно и не отвлекать этим от основной мысли. Он сам всё знает.

— Да и тяжело ей будет без мужа… Ты должен с ней серьёзно поговорить! — хмурюсь я.

— О чём? — поджимает он губы, явно пытаясь не улыбаться

— Воспитывать ребёнка надо нам.

— Закон у нас на стороне матери.

— А нельзя ли с ней договориться? Мы вчера смотрели кино… Там мужчина дал своей бывшей жене деньги, и она согласилась отдать ребёнка.

— Быстро ты учишься…

— Вот та женщина — она была такая, как Алла. И она отдала. Она, как Алла, не хотела забот, только наслаждаться.

— Моя наивная девочка, — целует меня в нос. — Это же кино. Да и таких денег у меня сейчас нет, которые могли бы её удовлетворить.

— Ты заработаешь. Впереди сезон. Давай попробуем поговорить с ней? По-доброму. Я сама могу попробовать уговорить её как женщина, если ты одобришь.

— Ребёнок, Лясенька — это тяжело. Ты совсем молоденькая у меня. Студентка…

— Я академ возьму. Я справлюсь! Если что, Кате позвоню, она подскажет. Я хочу…

— Я тебе своего сделаю, — гладит меня, — немного попозже. Я тоже очень хочу… С Марусей не оценил момента. Сейчас — сожалею.

— Я и с двумя справлюсь.

— Ты умница, уверен, что справишься.

— Глупость сказала?

— Нет. Я и сам об этом думал. И посоветоваться хотел с тобой. Но пока рано об этом.

Ведёт пальцем по моей брови.

— Ты ещё не нагостилась у Кати, малышка? — сжимает вдруг совсем по-другому.