Моя любовь когда-нибудь очнется

Нет, я вовсе не хочу сказать, что Эймос постоянно ходил хмурым и насупленным, сурово сжимая челюсти каждый раз, когда ему рассказывали смешной анекдот. Но именно такого Эймоса – веселого, озорного – я знал с детства. И именно такого Эймоса мне необходимо было видеть сейчас, хотя по прошлому опыту я знал: когда у моего друга в глазах прыгают чертики – жди неприятностей. Впрочем, это было до того, как он получил значок.

– Эймос, – начал я, – скажи, когда в последний раз мы с тобой попадали в беду?

– Сегодня вечером, – беспечно отозвался он, вальсируя по кухне с бутербродом в руке (второй был у него во рту). Только сейчас я обратил внимание, что Эймос одет в обрезанные до колен джинсы с прицепленным к поясу пейджером, выгоревшую и порванную бейсболку с логотипом тракторной фирмы «Джон Дир» и рваную футболку с надписью «Охраняется Кимбером»[25].

Все это могло означать только одно.

Мы поплывем по реке.

Когда Эймосу было двенадцать, а мне – одиннадцать, мы построили плот. Это желание возникло у нас под влиянием прочитанного месяцем раньше «Робинзона Крузо», после которого мы перешли к «Приключениям Гекльберри Финна». На постройку плота у нас ушел почти месяц. Мы, впрочем, поступили умнее, чем Робинзон, выбрав для плота несколько молодых кедров[26], росших непосредственно у берега, так что, когда мы их срубили, они упали прямо в воду. Мы с Эймосом никак не могли взять в толк, почему старина Роб взялся рубить гигантское дерево так далеко от воды, не подумав предварительно о том, как он доставит готовую лодку к океану. Нам эта мысль пришла в голову, когда Робинзон только начал выдалбливать ее из древесного ствола.

– Он же не сможет спустить ее на воду! – сказал я, а Эймос поддакнул:

– Да, как он будет ее тащить? Это ж какая силища нужна!

И мы оказались правы. Каноэ старины Робинзона так и осталось в лесу, где он его построил.

Отрубив у наших кедров верхушки, мы связали в плот стволы, каждый из которых был около фута в диаметре, и сплавили вниз по ручью. Добравшись до реки, мы загнали наш плот на мелководье и закрепили, чтобы его не унесло течением. Бо́льшую часть работы мы проделали, не вытаскивая плот на берег. Кедровые стволы мы покрыли настилом из трех десятков более тонких деревьев. Их мы раскалывали вдоль, а плоскую сторону строгали и шкурили, благодаря чему у нас получилась настоящая, ровная палуба, да и кругляши испода плотнее прилегали к кедровой основе. В общем, у нас получился очень неплохой плот – даже Папа так сказал.

На настиле, имевшем размер двенадцать на двенадцать футов, мы построили шалаш, в котором можно было спать, и даже поставили в нем небольшую дровяную печку. Мы мечтали доплыть на нашем плоту до Мексиканского залива, но осуществлению этих грандиозных планов помешало то обстоятельство, что наша река в залив не впадала.

Весила наша конструкция, наверное, около тонны, а когда нижние бревна намокли и напитались водой – даже больше. Кедровая древесина и сама по себе очень тяжелая, поэтому наш плот имел осадку не менее восьми дюймов. Обычно мы спускались на нем вниз по реке – так далеко, как только могли уплыть за ночь, а на обратном пути цепляли плот к какой-нибудь самоходной барже, которая шла на север за грузом сои, кукурузы или какой-нибудь другой сельскохозяйственной продукции, которую местные фермеры хотели переправить на железнодорожный терминал в Брансуике. За лето мы перезнакомились почти со всеми капитанами барж, так что никаких проблем с возвращением у нас не возникало. Частенько мы плыли по реке день или два, купались, ловили рыбу, ели то, что попадалось на наши удочки, курили маисовые трубки, как Робинзон и Гек, блевали после курения, спали вволю, а вечером воскресенья забрасывали конец на проходящую баржу, и она доставляла нас обратно домой. Двигаясь на буксире, мы за каких-нибудь пять-шесть часов покрывали расстояние, на которые у нас уходило два или три дня самостоятельного плавания.

Впрочем, так бывало не всегда. Иногда во время наших путешествий мы причаливали к берегу и рыбачили несколько часов подряд, а порой и весь день. Все зависело от того, насколько хорошо клевала рыба. Потом мы снова отправлялись в путь и останавливались, только когда нам снова приходила охота порыбачить. Порой мы заплывали настолько далеко, что нас посещало смутное желание бросить плот, однако, жалея свой труд, мы так и не решились на столь радикальный шаг. Слишком много сил и сэкономленных денег было вложено нами в эту груду бревен. Кроме того, за отсутствием на баржах команды их капитаны были не прочь с кем-нибудь поболтать, что в подавляющем большинстве случаев избавляло нас от необходимости подниматься вверх по течению на веслах.