Моя любимая ошибка

Илья коротко переговорил с диспетчером, записал сумму дневной прибыли и направился к выходу.

Вздох облегчения за спиной тоже вызвал приятное чувство.

Он рожден, чтобы властвовать — это получилось у него так же естественно, как носить любимые костюмы от Версаче.

Илья вышел из подъезда и направился к поджидавшей рядом машине. Не сказав ни слова водителю, он проскользнул на заднее сиденье. Внедорожник тронулся с места, и Илья написал сообщение любовнице, предупредив, чтобы ждала его через два часа. Потом послал сообщение невесте, уточнив, что задержится, но надеется завершить все неотложные дела к полуночи.

Вскоре машина снова остановилась, на сей раз у ресторана, где сегодня намечалась закрытая «вечеринка».

Отец настаивал на ежемесячных совещаниях, где необходимо личное присутствие, хотя Илья полагал, что Skype и конференц-связь гораздо эффективнее.

И все же подобные встречи имели положительную сторону: еда и водка подавались отменные, а в придачу к ним собиралась приятная мужская компания.

Зайдя в ресторан, он отдал кашемировое пальто хорошенькой черноглазой брюнетке. Когда выдастся свободная минута, надо переспать с этой очкастой милашкой.

Отец в обществе нескольких мужчин уже сидел за столом в большом зале. При виде сына лицо Сергея расплылось в широкой улыбке.

— Давай, присоединяйся. Опаздываешь.

— Ничего не поделаешь, дела. — Илья поцеловал отца в щеку, а затем подошел к дяде: — У меня данные по операциям на Пятьдесят первой улице. Собирался передать их тебе сегодня вечером. Думаю, будешь доволен.

— Прекрасно. — Сергей налил Илье водки и поднял свою рюмку. В семьдесят лет он оставался крепким энергичным мужчиной, в полной мере пользующимся всеми радостями жизни.

— За семью, — произнес он свой коронный тост, — за хороших друзей и успешный бизнес.

Во время трапезы обсуждались дела. На столе — только национальная русская кухня. Илья зачерпнул щей со сметаной и стал слушать отчеты «бригадиров» и пользующихся особым доверием бойцов. Из уважения к отцу он задавал вопросы только после одобрительного кивка последнего. Принесли рагу из тушеного ягненка с гречкой, и Илья стал докладывать о делах, за которые отвечал лично.

Потом настало время обсудить возникшие проблемы. Одного из бойцов арестовали по обвинению в торговле наркотиками, требовалось призвать к порядку не в меру шуструю жрицу любви, а затем вызвать на допрос подозреваемого в двойной игре осведомителя и, при необходимости, избавиться от него.

— А сейчас послушаем Мишу, — объявил Сергей. — Он расскажет о работе наших людей в полиции.

Илья отодвинул тарелку в сторону. С переполненным желудком общение с любовницей удовольствия не доставит. Потягивая вино, он слушал двоюродного брата.

— Пикто говорит, что пока не выяснил, каким образом информация о нашем бизнесе попадает в ФБР.

— Тогда за что мы ему платим?

— Да, дядя, я задал тот же вопрос. Нельзя забывать, что в ряде случаев он своевременно предупреждал нас, давая возможность принять соответствующие меры и защитить свои интересы. Однако он не может определить канал и способ, с помощью которого сведения поступают в ФБР. Пикто подозревает троих человек, но выяснить, кто именно, не удается, так как это держится в строжайшей тайне. Он просит дополнительного времени и средств.

— То есть денег.

— Которые пойдут на взятки.

Миша, который за эти годы успел стать отцом четверых детей, с нескрываемым удовольствием продолжал трапезу. Илья точно знал, что у двоюродного брата нет любовницы, и он может позволить себе есть в свое удовольствие.

— Я не ставлю под сомнение его преданность, но начинаю думать, что он и двое его коллег не достаточно профессиональны и не в состоянии обеспечить наши потребности.

— Мы присмотримся ко всей троице. Это дело поручается тебе с Мишей. Кто бы ни сливал информацию в ФБР, безобразию нужно как можно скорее положить конец. Подобные штучки стоят денег, времени и людей. Кроме того, они для нас оскорбительны.

Сергей тоже отставил тарелку.

— Кстати, не забывайте еще одну возмутительную, хоть и старую историю. Мы помним Элизабет Фитч.

— Она не поддерживает связи с матерью, — возразил Илья. — Так же как и с полицией, насколько нам известно. Если девушка еще жива, то живет в постоянном страхе и угрозы не представляет.

— Пока она жива, она сама по себе угроза. Опять же, вопрос чести. Мы хорошо платим этому Кигану, и он нередко приносит пользу, но девчонку так и не нашел. И другие не могут. А ведь перед нами всего лишь беззащитная женщина. — Он грохнул кулаком по столу. — Грош нам цена, если мы не можем справиться с одной телкой! О какой чести может идти речь?

— Мы продолжаем поиски, — заверил отца Илья.

— Да, и не остановимся, пока не достигнем цели. Это дело чести. Верно, Яков?

— Да, дядя. — За долгие годы Короткий ни разу не испытал угрызений совести, как и положено человеку, которому работа приносит удовольствие.

— Поговори с Киганом, напомни, почему это дело для нас так важно. И с Пикто побеседуй. Деньги — хороший стимул, только страх еще эффективнее. Так пусть боятся.

— Понял, дядя.