Моя драгоценность

Улыбка графини чуть увяла.

– Я вам совсем не нравлюсь? – растерянно спросила она, накрутив на палец золотистый локон. – Мама с папой говорили, я красивая…

Маркиз де Модано чуть озадаченно не крякнул. Похоже, леди не играла. «Рас? – обратился он к дракону. – Как думаешь, притворяется, или?..» Зверь помолчал, видимо, изучая гостью, потом с лёгким удивлением отозвался. «Знаешь, похоже, не играет…» Уинхилд чуть не почесал в затылке. Он-то приготовился встретить опытную охотницу за богатым женихом, как большинство молодых барышень в возрасте на выданье, которая умело разыгрывает скромность и наивность. А тут, похоже, в голове графини де Гедбер ни одной весомой мысли не задерживалось. И озвучивать ей какие-то там условия бесполезно. Скорее всего, она послушно будет их соблюдать.

– Вы красивая, леди, но не в моём вкусе, – честно ответил Уинхилд, продолжая внимательно наблюдать за Дориной.

На кукольном личике отразилось удивление пополам с досадой, она поджала розовые губки.

– Вы грубиян, – гостья смерила его высокомерным взглядом. – И невоспитанный к тому же. Женщинам такие вещи не говорят!

Уинхилд, несмотря на ситуацию, развеселился. Погладил пальцем губы, едва сдерживая ехидную усмешку, и непринуждённо поинтересовался у леди Гранат:

– А что же говорят женщинам, миледи?

– Им делают комплименты и дарят цветы, – уверенно заявила Дорина, и Рассветный внутри издал сдавленный смешок.

Маркиз был с ним солидарен.

– Что ж, госпожа графиня, ещё одна причина, по которой наш брак вряд ли принесёт нам обоим удовольствие, – он пожал плечами. – Делать комплименты и дарить цветы вам у меня нет никакого желания, – добил Уин протеже отца, испытывая какое-то нездоровое удовлетворение от собственной грубости, шедшей вразрез с представлениями Дорины о поведении галантного мужчины. – Думаю, на этом наш разговор можно закончить, – Уинхилд поднялся.

Девушка была хорошо воспитана, потому что всего лишь снова поджала губы, вздёрнула подбородок и величественно проплыла мимо него, не удостоив и взглядом. А Уин вдруг задумался, чутьё зашевелилось, рождая смутное беспокойство. Графа де Гедбер можно понять в желании пристроить дочь, тем более, если у главы клана есть холостой наследник. Особенно такую… хм, бесхитростную, мягко выражаясь. Но с чего такая щедрость в отношении условий закупок для гильдии артефакторов? Нет, конечно, на первый взгляд всё выглядело гладко: достаточная компенсация для заключения договорного брака. И всё-таки, Уин сомневался, что тут всё гладко. Он повернулся к графине, попрощаться, и в холл очень вовремя вышли отец и лорд Гранат.

– Благодарю за беседу, – Уинхилд изобразил вежливую улыбку. – Всего хорошего, леди.

Борсах попрощался с гостем, и они отбыли. Маркиз, едва за ними закрылась дверь, повернулся к герцогу и требовательно произнёс:

– Я хочу изучить ту шахту, которую дают за Дориной, – он посмотрел в глаза отцу. – Убедиться, что с её приданым всё в порядке. В конце концов, эта шахта станет моей собственностью, – Уин криво улыбнулся.

Брови главы клана поднялись, он хмыкнул.

– У тебя есть причины сомневаться в чём-то? Гранаты богатый род, у них пять шахт, и на всех добыча ведётся без перебоев.

– Я всё равно слетаю, – Уин пожал плечами и подошёл к двери. – Поправь контур, отец. Мне надо выйти из дома. Предложение я сделал, как ты и хотел, – он оглянулся на герцога. – Надеюсь, ты никаких соглашений не подписывал с графом? – осторожно спросил Уинхилд.

– Мы обсудили пока устно, договор составим позже, – Борсах прищурился. – Не думай, что отвертишься от свадьбы, на следующей неделе я объявлю о вашей помолвке, и дату церемонии назначим через месяц. Этого хватит для подготовки. И никакие условия тебе не помогут, – добавил герцог небрежно и махнул рукой. – Иди, обрадуй свою зазнобу, – насмешливо сказал лорд Рубин-старший напоследок. – Женой твоей она точно не станет, но против любовницы я не возражаю, – словно оказывая великую милость, закончил Борсах.

Глаза Уинхилда блеснули бордовыми искрами, он резко выдохнул.

– Эона станет только моей женой, папа, – тихо ответил молодой человек и вышел, не прощаясь.

Сюда возвращаться он не собирался, опасаясь, что отец заставит его ещё что-нибудь пообещать на родовом артефакте. Покинув особняк, Уинхилд поспешил к Эоне, тревожась, как она отнесётся к нерадостным новостям. Скрывать он не собирался, обманывать любимую было бы с его стороны некрасиво. Он верил, Эни поведёт себя разумно и не станет устраивать истерик и обвинять его в вероломстве. Дорина всё равно не выйдет за Уинхилда, как бы ни хотел этого отец. Маркиз добрался до особняка барона де Гиларо и постучался, нетерпеливо поглядывая наверх – вдруг в окне мелькнёт знакомая фигура?.. Открыла служанка, и на вопрос, дома ли Эона, ответила отрицательно. Сердце Уинхилда сжалось от нехорошего предчувствия.

– А где она? – нахмруившись, спросил он.

Вместо служанки ответил появившийся в холле барон де Гиларо.

– О, Уинхилд, добрый день! – лорд Аметист с улыбкой поздоровался. – Ты уже приехал? Как служба?