Моя чужая новая жизнь

— Меньше чем вы думаете, — хмыкнула я. — Я не стала бы вредить людям с которыми столько времени прожила бок о бок, пусть и вынужденно. А вот таких как вы я ненавижу.

— Да что ты? — он держался так хладнокровно, словно не замечая пистолета в моей руке. Нужно держать ухо востро, как бы не выкинул новой пакости. — Но тем не менее ты не примкнула к иванам, интересно почему?

Потому что это не моя война…

— Вы и вся ваша верхушка избранных ответите за свои преступления. Через два года русские возьмут Берлин, и те кто не успели сбежать и у кого кишка тонка застрелиться, предстанут перед судом. Геринг, Риббентроп, Кейтель — их всех приговорят к повешению. А ваш драгоценный фюрер будет загнан в бункер как бешеная крыса и застрелится сам. «Великой Германии» не дадут подняться еще долгие годы, многие государства захотят чтобы вы вообще перестали существовать. Возможно вас это удивит, но мы окажемся к вам более милосердными.

В его глазах промелькнул …нет не страх, но что-то похожее.

— Все это бред, — пробормотал он и неожиданно резко метнулся ко мне, пытаясь выбить пистолет. Я вскрикнула от боли, почувствовав как сильные пальцы сжали мою руку, выворачивая, почти ломая.

— Такое ничтожество как ты уж точно не сможет меня победить, — свободной рукой он стиснул мое горло. Я судорожно пыталась вдохнуть воздух, чувствуя что проигрываю в этой борьбе — ему почти удалось разжать мои пальцы. Если он все же выбьет пистолет, мне точно конец. Но стрелять вот так, когда моя рука зажата между нашими телами тоже стремно. Была не была, терять мне уже нечего… Штейнбреннер коротко вскрикнул и повалился на меня, постепенно обмякая.

— Мне особо нечем гордиться, — я действительно повела себя как предательница на этой войне. — Но я никогда не забывала и не забуду, что я русская.

Я последний раз полоснула его ненавидящим взглядом. Это не глаза человека — он явно ни о чем не сожалеет, разве что в том что проиграл сейчас.

— Глупая девчонка, — криво усмехнулся он, — возможно вы и сможете победить германскую армию… но вы не сможете победить идею… всегда будут те кто будет желать лучшего мира… мира сильных…

Мне было нечего осветить — в моем мире, увы, существовал неонацизм. Но сейчас надо думать не об этом, а о том как выбраться отсюда. Горящая крыша вот-вот рухнет. А где мой ранец? Я беспокойно огляделась — без него никуда не пойду. Там же «рекомендательное» письмо он фон Линдта — наш с Фридхельмом пропуск в Швейцарию. Я подбежала к своему столу — ну вот, теперь можно и валить. Впопыхах я споткнулась о перевернутый стул и поморщилась от резкой боли в лодыжке. Впрочем сидеть и жалеть себя было некогда. Балки угрожающе скрипели, обещая рухнуть в любой момент, да и дышать становилось трудновато — все заволокло едким дымом. Кое-как я поковыляла к спасительной двери. Снаружи снова что-то оглушительно бахнуло. Было страшно до одури, но здесь оставаться больше нельзя. Я вскрикнула, отскочив от упавшей балки, а потом мой мир взорвался. Я же почти добралась до этой чертовой двери…

Кое-как я открыла глаза — поначалу показалось что я ослепла и оглохла. Так вот ты какая, контузия… «Поднимайся! — мысленно скомандовала я. — Если не хочешь сгореть заживо, поднимайся!» Нет… не могу, разве что ползком… Где чертов Конрад, который должен был по идее вернуться за своим командиром? Где хотя бы кто-нибудь? Медленно пришло понимание что возможно никто не придет мне на помощь. Давай, детка, осталось совсем немного. Сзади послышался треск окончательно провалившейся крыши. Лишь бы огонь не отрезал меня от единственного выхода. Дым выедал глаза и я согнулась в приступе кашля. Я снова попробовала подняться и поняла что это плохая идея — ноги предательски дрожали, а перед глазами все плыло. Голова буквально трещала от боли, а каждый вдох разрывал мои легкие. Я словно попала в самый что ни на есть настоящий ад — спину уже ощутимо жгло от раскаленного воздуха. Неужели это конец? Проживая жизнь, подобную моей, привыкаешь к тому, что в мыслях постоянно вертится это проклятое словосочетание. Сколько раз я была на краю? Не сосчитать. Пока смерть носилась за мной, дыша мне в затылок, я научилась хорошо уворачиваться от ее косы и мне казалось, этого никогда не произойдет. Смерть никогда меня не схватит. «Эта сука не поймает меня», — успела подумать я, прежде чем провалиться окончательно в темноту…

Глава 70 Я пришел в этот мир, как и ты, не зная что меня ждет....

я жду весны,

спокойной весны, как и ты.

Жду когда кровь смоют реки воды,

и ты дождись…

Фридхельм

— Господа офицеры, время пришло, — Файгль сосредоточенно склонился над картой, — завтра мы начинаем выступление. Операция «Цитадель» будет идти в двух направлениях — на Орел и на Курск. Наша задача замкнуть кольцо с четвертой танковой армией восточнее Курска. Это решающая битва поможет Вермахту вновь взять инициативу в свои руки. Через шесть дней мы должны взять Курск. Каждый должен сделать все возможное что от него зависит.