Моя чужая новая жизнь

— Мы делаем всё возможное, чтобы вытащить тебя отсюда, — он встряхнул меня за плечи. — А вот если ты наглотаешься яда — признаешь тем самым, что виновна.

Я что, должна сыграть в русскую рулетку? Получится ли у него меня оправдать или нет? Но я-то прекрасно знаю, что стоит только Кате заговорить — и мне уже ничего не поможет. И вообще, с чего это осторожный Вилли вздумал рисковать своей задницей? Неужели действительно верит в мою невиновность?

— А как же твоя карьера? Что, если твои попытки меня спасти окажутся напрасными? — я не решилась признаться, что обвинения против меня вполне могут оказаться доказуемыми.

— Ты когда-то сказала, что главное, чему я должен верить, что ты никогда не предашь Фридхельма, — в его взгляде мелькнуло что-то, чему я не смогла подобрать определения. — Так вот, я тоже люблю своего брата. А значит, буду до последнего защищать свою семью, — он притянул меня в осторожном объятии.

—Спасибо, — почти беззвучно прошептала я.

Мне пофиг, почему он это делает — из страха что я потяну его за собой, если всплывёт неприятная правда, или из-за любви к брату. Главное, он преодолел свои принципы, ведь защищать человека, в котором сомневаешься, куда более сложно, чем рубиться за того, в кого безусловно веришь. Время тянулось медленно, словно резина. Желающих меня посетить больше не нашлось, и с одной стороны я этому радовалась, а с другой — ломала голову, что сейчас происходит в штабе. Если бы было всё так радужно, как говорил Вилли, меня бы уже выпустили. Ведь так? Но если всё так плохо, тогда Шварц уже давно должен был вернуться по мою душу. Когда стемнело, дверь открылась, и меня снова отвели в «комнату для дам», затем принесли ужин. Вполне кстати приличный, сомневаюсь, что русских пленных кормят так же. На таком стрессе есть естественно не хотелось, но я заставила себя съесть немного каши и бутерброд с сыром. Ладно, в конце концов отсутствие плохих новостей — вполне неплохо. Моя жизнь сейчас висит на волоске и зависит от того, сколько Катя сможет продержаться, но даже если она и будет молчать, ещё остаются вещдоки в виде моих отпечатков. Вайса они сроду не смогут вычислить, значит… Значит, рано или поздно мне светит расстрел. Как же я устала бояться, устала следить за каждым словом, притворно улыбаться всяким мерзавцам вроде Штейнбреннера. Может, и к лучшему, если это наконец закончится…

Только жаль, если Фридхельм узнает обо мне правду вот так. Я в сто пятьсотый раз пожалела, что в своё время не открылась ему. Не заслуживает он узнать с чужих слов, что его любимая оказалась фальшивой насквозь. Я надеюсь, он сможет верить единственной правде, которую я смогла ему дать, — что люблю его.

Я проснулась от скрежета ключа в замочной скважине. Кого это принесло среди ночи? Мелькнула безумная мысль, что это Фридхельм пришёл за мной. Вот только вряд ли мы сможем далеко убежать под перекрёстным огнём русских и немцев, которые объявят на нас охоту.

— Эрин? — вот уж кого не ожидала увидеть, так это Вайса.

— Не переживайте, гауптман, я вас не сдала, — криво усмехнулась я.

— Я знаю.

Следом за ним вошла Катя. Бедняге досталось побольше, чем мне. Щёку девушки «украшал» здоровенный синяк, правая рука перемотана.

— Как ты?

— Я им ничего не сказала, — вымученно улыбнулась она разбитыми губами.

Так, стоп, но если она сейчас стоит здесь, значит, Вайс…

— Я больше не могу оставаться в штабе, тем более мы должны передать новости на фронт, — подтвердил он мои догадки.

— Пришли попрощаться? — хмыкнула я.

— Тебе тоже нельзя здесь оставаться.

Я снова ощутила укол совести, глядя в глаза Кати, в которых по-прежнему была какая-то детская доверчивость. Неужели они действительно пришли, чтобы спасти меня? Вот так, без особых на то оснований поверили, что я своя? Впрочем, я как раз-таки никогда не была доверчивой.

— Серьёзно? Вы вернётесь как герой-разведчик и отважная радистка. А в качестве кого появлюсь я?

Вайс посмотрел мне в глаза сканирующим расчётливым взглядом, в котором мелькнуло что-то нечитаемое.

— Эрин, я же обещал, что к вам проявят снисходительность. Тем более ваши знания немецкого всегда пригодятся на фронте.

Начать новую, правильную жизнь? Пару лет назад я бы с радостью ухватилась за такую возможность. Где же вы раньше были, товарищ разведчик? Сейчас я уже не верю, что советские бойцы примут меня как свою, или что какой-нибудь особист вроде Громова закроет глаза на то, что я болталась в армии Вермахта.