Моя блестящая леди (ЛП)

— Ты боишься, что я его найду? Роза, ты как-то говорила, что он связался с дурной компанией. С… гуманистами?

Она в страхе сжала его рукав.

Линч прижал палец к ее губам, не давать ничего сказать.

— Не надо, — ласково и в то же время жестко приказал он. — Не лги мне, пожалуйста. — Затем погладил пальцами ее щеку, вытирая слезы. — Роза, я не чудовище и не причиню ему вреда. Мне не впервые закрывать глаза.

Ее охватило недоверие.

— Ты солгал Эшелону?

Линч, словно гипнотизируя, обводил контур ее губ.

— Иногда Совет не совсем понимает ситуацию. — Он замер. — Я тебе не враг, Роза, и никогда им не был.

Она зажмурилась и глубоко прерывисто вздохнула. Можно ли ему доверять? Так хочется, но в нее годами жестко вбивали правила. Сумеет ли она пойти им наперекор?

— Пожалуйста, Роза.

Эта просьба что-то в ней сломала. Розалинда задрожала, и по ее щеке скользнула еще одна горячая слеза.

— Я устроилась к тебе на работу, чтобы его найти, — прошептала она и осознала, как хочет сказать ему правду. — Считала, будто ты можешь что-то о нем знать. Поэтому перерыла все бумаги и вломилась в твой кабинет. Я… несколько раз солгала тебе.

Линч застыл. Она схватила его за запястье, словно пытаясь удержать.

— Продолжай.

— Он гуманист, — с трудом выдавила она. — Всего лишь мальчик. Я пыталась его защитить…

— Но мальчишки вечно своевольничают. — Линч нахмурился. — Как его зовут?

И снова она не могла ответить, так как это шло вразрез с ее принципами. Линч молча смотрел на нее, пока Роза не отвела глаза.

— Джереми. Джереми Фэйрчайлд. Я зову его Джем. Он намного младше меня. Наша мать умерла, когда ему было два, поэтому он рос на моих руках.

— Сколько ему сейчас?

— Семнадцать.

Снова повисло мрачное молчание.

— Уже достаточно взрослый, чтобы угодить под суд в Башне.

Роза отчаянно замотала головой.

— Он просто мальчишка.

— Как он выглядит?

Теперь признаваться стало легче.

— Рыжий, как и я. И в веснушках, хотя сейчас они поблекли. Ростом примерно под метр восемьдесят, хотя растет не по дням, а по часам.

Линч резко втянул воздух, будто она его ударила.

— И когда ты видела его в последний раз?

Еще один мучительный вопрос.

— Двадцать четвертого августа.

Они оба понимали, что это значит. В тот день Эшелон подписал мирный договор со скандинавскими кланами вервульфенов. Тогда же механоиды попытались взорвать Башню из слоновой кости.

— Он как-то связан с бомбой?

Розалинда покачала головой, а потом заколебалась. На этот вопрос так сложно ответить. Можно ли на самом деле доверять Линчу? Он сказал, что не впервые закрывает глаза на происшествия, но тут на кону жизнь Джереми.

— Да, — прошептала она с мольбой. — Кажется. Те, с кем он связался…

Линч резко вздохнул.

— Проклятье! Ты понимаешь, что это значит? Одно дело обычный гуманист, но участие в событии такого масштаба? — Он запнулся. — Роза, ты соображаешь, о чем просишь?

Грудь сдавило, а надежда растаяла. Конечно, она просит слишком многого. Линч не в состоянии ей помочь. Никто не в состоянии.

— Да.

Линч тихонько выругался и пообещал:

— Я постараюсь, но мне нужны подробности. Если я его найду и отпущу, он не должен больше никому навредить. Я… ничего не могу обещать.

Роза не ожидала, что он согласится помочь. Поддавшись порыву, она взяла его за руку и переплела пальцы.

— Я знаю, ты сделаешь то, что должен.

Как и она. Но у нее будто камень с души сняли. По телу пронеслась волна чувств, непривычная и вызывающая мурашки, словно прикосновение клинка к коже. Роза не понимала происходящего — или, наоборот, слишком хорошо все понимала. Именно так она чуть не погибла много лет назад, когда распахнула дверь в камеру и ввалилась туда, а потом смотрела, как Балфур перерезает горло ее мужу.

Роза похолодела, а на глазах снова выступили слезы. Этим поступком Балфур вырвал ей сердце из груди, уничтожив весь ее мир. Тогда она поклялась никогда больше не поддаваться слабости и не ставить другого мужчину под удар

Линч опустил голову, закрыл ледяные голубые глаза. Сердце Розалинды замерло, когда она осознала его намерения. Одно дело целовать его, как Меркурий, дразнить, как Роза Марбери, но сейчас она не была ни той, ни другой. Впервые за много лет Розалинда открыла кому-то часть своей души. И поэтому ощущала себя удивительно уязвимой. Призналась самой себе, что испытывает к нему чувства.

К голубокровному.

Она резко высвободила свою ладонь. В панике отвернулась и чуть не наступила на юбки. Балфур научил ее не бояться ни боли, ни крови. Но это… И опустошение, оставшееся после признания…

— Прости, я ненарочно, — отрывисто извинился Линч.

Розалинда кивнула, нервно сжимая руки. О чем только она думала? Ингрид, пожалуй, права. Пора заканчивать шараду… Но Линч только что обещал поискать Джереми.

Надо все закончить.

Если возможно. Впервые Роза серьезно сомневалась в своей способности остаться спокойной и безучастной.

— Ты прав. Не стоит ввязываться в это…это… — Она боялась назвать происходящее, будто таким образом даст своей слабости власть над собой. — Нам лучше оставить все, как есть, быть просто работодателем и подчиненной.