Мой Ванька. Том второй

– Я это понял, Саша… – он смотрит на меня долгим взглядом, а потом задумчиво произносит: – Кто бы мог подумать, что за такое короткое время ты станешь…

– Кирилл Сергеевич тогда об этом думал, – невольно прерываю я его речь.

– Да… Это так… – и вдруг задаёт осторожный вопрос: – Скажи, а Петя не просился к вам туда, на Большую землю? Я ведь знаю, что его семья скоро уедет.

Вот оно что! У самого Петьки побоялся выспрашивать.

– Николай Фёдорович, вы не волнуйтесь, Петруха остаётся. Мы с ним уже об этом поговорили. Он со мной советовался, но правильное решение принял сам.

– Это правда? – светлеет главный.

– Правда. Он только спрашивал, можно ли будет так же на месяц, как я сюда, приезжать к нам для консультаций. Я ему сказал…

– Конечно, пусть ездит! – теперь уже главный перебивает меня и тихо добавляет: – Может, и Кирилл Сергеевич захочет на месяцок… сюда вернуться… Знаешь, я по нему скучаю…

Сегодня моего пациента родственники забрали. Парнишка уже совсем пришёл в себя. Порозовел, улыбаться стал. Мы с ним, за неимением рядом Тани, даже на русском начали объясняться. Оказывается, в начальной школе его нашему языку всё-таки учили. Потом, правда, он всё забыл, поскольку не было практики.

Его отец с тем же глубоким кивком, очевидно, это была разновидность поклона, подарил мне какой-то меховой балахон и костяные украшения.

Мой бывший пациент кое-как перевёл, что это одежда и украшения великому шаману и что всё это должно быть с ним всегда. Я поблагодарил крепким рукопожатием. Ну что ж! Размещу подарки в своём кабинете в Чистых Озёрах.

Вечером забегаю в спортзал. Вообще-то у меня ещё в планах провести вечер у Андрюхи. Так что визит краткосрочный.

Ого! Геннадий уже ходит тут по-хозяйски! Сделана перестановка. Удачная! По крайней мере, мне понравилась. Ох, ничего себе! Парни все кто в кедах, кто в кроссовках! Значит, он обязал их ходить в сменной обуви. Молодец!

– Здравствуйте, Александр Николаевич! – Геннадий подходит ко мне. – Ну как? Вам нравится?

– Отлично! Как-то просторнее сразу стало. И сменную обувь я заметил. Правильно!

– Это у нас для всех, – строго выговаривает Гена, и я понимаю, что это касается и меня.

– Сам-то себе откуда взял?

– Спасибо, Витя своими старыми кроссовками выручил, – кивает в сторону одного из парней и благодарно улыбается.

– Дома-то как? Обжился уже? Извини, не смог к тебе на новоселье прийти. Срочный вызов был.

– Обживаюсь. Даже кое-какой уют себе создал. Опять же ребята помогли, – при этом он несколько смущённо разводит руками.

– Я же тебе говорил, здесь народ хороший!

– Знаете, Александр Николаевич, мы тут решили, что вон в том углу настелем что-нибудь типа матов и будем ещё заниматься вольной борьбой. Я же ведь инструктор по вольной борьбе.

– Это вообще отлично! Очень рад за тебя!

– А насчёт новоселья… Зашли бы как-нибудь вечером. Вы же скоро уже уедете…

– Обещаю. Обязательно зайду.

У Андрея сидим за обильным столом, который собрала Маша. Она тоже тут, с нами. Уже слегка разомлевшие от выпитой водки, ведём вялую беседу… про всё. Разговор перескакивает с одной темы на другую. Снова такая тёплая домашняя обстановка!

Уже поговорили про превратности нашего житья-бытья в Питере, теперь обсуждаем Ванькину практику на поприще медицины.

– Ты знаешь, Николаич, – задумчиво говорит Андрей, – мне кажется, хоть та история с покойной Светкой брательника твоего очень хорошо тряхнула, но он стал таким, как ты рассказываешь, только после того, как ты уехал сюда и взвалил всё там у вас в Питере на него одного. Читал ведь ты, как в войну дети рано взрослели, когда их отцы воевали. Вот то же и с Иваном. Но он молодец! А если ещё и доктором станет потом, то вообще…

– Почему так важно, что именно доктором? – удивляюсь я.

– После того как ты его на ноги поставил, – вставляет своё слово Маша, – у него врач – первая специальность.

– А что? Разве нет? Вот скажи, Николаич, ты же небось, когда кого-то совсем вылечишь, неделю праздничный ходишь? Верно?

– Конечно, есть такое, – подтверждаю я.

– Вот! А что мы? Всё с железками да с железками… – Андрюха задумывается, опираясь щекой на руку. – А надо, чтоб душа пела!

– Ну насчёт железок ты неправ, – спешу я защитить слесарей. – Я ведь говорил, что работал автослесарем. Точно тебе скажу, Андрюха! Когда тяжёлая машина, с которой ты долго… в общем, ты понял, уезжает готовая – это тоже праздник.

– Праздник… – бурчит Андрей, обозревая стол. – А у нас что, кончился праздник? Мать! Ну дай нам с Николаичем ещё одну. Мы же мужики крепкие!

– Нет! – накладывает жёсткий запрет Маша. – Хватит! Всем завтра на работу. А ты, Андрейка, – начальник, поэтому тебе совсем некстати. Понял?

– Понял, – Андрюха нарочито горестно вздыхает. – Тогда хоть чаю налей! А то сидим тут…

– Слушай, а как тебе Гена? – наконец решаю спросить я.

– Нормальный парень! Я пока его к токарю в ученики пристроил. Пусть специальность получит. А парни мои, которые в ваш спортзал ходят, говорят, что он там их хорошо в руки взял.

– Я сам видел. Сегодня заходил…

– Не… Нормальный он парень!

– Андрюха, но ты всё равно не бросай его, когда я уеду, – прошу я.