Мой суженый, мой ряженый

— Ладно, смейся. — Женька отошел от нее и с размаху плюхнулся на тахту. — Можешь хоть сейчас валить отсюда. Мне плевать.

Она стояла у порога и смотрела на него в отчаянии. Ну и как ей быть? Послать его к чертовой бабушке и уйти? Это было бы правильнее всего. Но как уйдешь, когда сердце разрывается на части? Попробовать еще раз уговорить его? Бесполезно. Он просто не слышит ее.

— Жень, — окликнула она тихонько.

— Замолчи. Тебя здесь нет. — Он отвернулся к стене.

Она постояла еще минуту, потом медленно побрела в прихожую. Сняла с вешалки пальто. Из комнаты не доносилось ни звука, зато на пороге кухни показалась Зинаида.

— Уходишь? — На ее детски простодушном лице отразилось удивление. Еще бы, Женя на ночь глядя никогда не покидала их квартиру.

— Ухожу. Вы идите к себе, а то Женька будет злиться.

— А почему уходишь? — не обращая внимания на ее слова, спросила Зинаида.

— Потому что мне нужно. У меня дела.

— Больше не придешь?

Женя закусила губу. Господи, да они одинаковые, мать и сын. Оба, как пятилетние дети.

— Приду, Зинаида Максимовна. Обязательно приду.

— Тогда ладно. — Зинаида удовлетворенно кивнула и скрылась в ванной.

Женя полностью собралась, отперла замок.

— Жень, я ушла. И не звони мне, чтоб не отвлекать. Лучше сообщение пришли.

Ответом ей было гробовое молчание. Она вздохнула и вышла за дверь.

Придя домой, Женя сразу улеглась, намереваясь утром встать, как можно раньше. Но едва она закрыла глаза, раздался сигнал мобильного. На экране светилось сообщение:

«Пичужка, ты дура».

«Сам дурак», — написала Женя. Подумала и прибавила: «Не мешай мне спать».

Через минуту телефон звякнул снова. Женя, не отрывая голову от подушки, надавила на кнопку и отключила аппарат. Все! На сегодня с нее хватит. А завтра она что-нибудь придумает.

К ее удивлению, она довольно быстро уснула. А когда проснулась, первые пару минут не помнила о том, что произошло вчера вечером.

Ее взгляд привычно остановился на тумбочке, где лежал мобильник. Женя увидела мертвое табло, и сердце ее екнуло. Она никогда не отключала телефон, чтобы в любой момент Женька мог связаться с ней. Даже ночью, если вдруг это было бы необходимо.

Женя сразу все вспомнила. Ее охватило гнетущее чувство тревоги. Интересно, как он там? Утихомирился или продолжает беситься? Позвонить ему что ли? «Нет, звонить не буду, — решила она минуту спустя. — Но телефон включу. Мало ли что?»

Едва вспыхнул экран, на него кипой посыпались сообщения. Женя схватилась за голову. Очевидно, Женька слал их всю ночь — в час по несколько штук. Содержание сначала было язвительным и злым.

«Женька, ты идиотка». «Твой профессор — мудак, а ты — полная дура» и так далее в том же духе. Потом тон стал меняться, становясь все более отчаянным: «Пичужка, отзовись. Почему ты молчишь?» «Мне плохо без тебя». «Женя, так нельзя. Когда пишут, надо отвечать». И, наконец, под занавес, возник и вовсе крик души: «Пичужка!!!»

У нее даже сердце разболелось при чтении этих жутких посланий. Она готова была все бросить и поехать к нему. К счастью, в это время проснулась мать. Увидев дочь в одной ночнушке, босую, сжимающую в руках телефон, Ольга Арнольдовна решительно подошла к дивану и потребовала:

— Дай сюда!

Не дожидаясь, пока Женя отреагирует на ее слова, она выхватила у нее мобильник и, даже не взглянув на экран, отключила его снова. Затем положила его на тумбочку и произнесла удовлетворенно:

— Так-то лучше будет.

Женя смотрела на мать безумными глазами.

— Включишь через три часа, — спокойно проговорила та. — И ровно на двадцать минут.

Женя кивнула, понимая, что это единственный выход из сложившейся ситуации.

Ольга Арнольдовна чуть не за руку отвела ее в ванную, затем на кухню. Накормила завтраком и усадила за компьютер.

— Сиди и работай. Ни о чем не думай. Если твой Карцев не психбольной, то переживет. А если… — Мать, не договорив, махнула рукой и вышла, оставив Женю одну.

Та, стиснув зубы, принялась за дело. Ей всегда было присуще умение концентрироваться, и сейчас Женя использовала это умение на полную катушку. Она буквально вгрызалась в компьютерный текст, моментально отсекая все несущественное и маловажное, — и цепко выхватывая самую суть. Через три часа ровно четверть дипломного проекта была приведена в божеский вид. Оставалось лишь распечатать первую главу на принтере — и можно было нести ее на показ к Столбовому.

Женя в изнеможении откинулась на спинку стула и так сидела минут пятнадцать, закрыв глаза и глубоко дыша. Почувствовав, что силы понемногу возвращаются, она встала и включила телефон. Корзина за это время пополнилась десятком новых «эсэмэсок». Женька все так же призывал ее откликнуться и не молчать. Она поколебалась и написала ему: «Если хочешь, чтобы все было хорошо, перестань дурить. Ты всю зарплату угрохаешь на телефон».

Он тут же ответил: «Хоть две зарплаты! Мне не жалко. Только не исчезай больше так надолго».

«Я напишу еще, но вечером», — пообещала Женя и, не дожидаясь новой реплики, вырубила сотовый.