Мои собаки

Автор исторических романов Михаил Никитич Ишков узнав, что наше путешествие закончилось благополучно, тут же примчался — проверить так ли это? Он долго осматривал Малыша (даже заглядывал под днище), поднимал брови, поджимал губы, раз пять пробормотал «Хм, странно!» — все никак не верил, что Малыш без поломок преодолел тысячу километров.

Как только мы вошли в квартиру, Челкаш показал Ишкову «диплом врача» и «медаль». Писатель-историк опять взялся за свое:

— Не верю! — выпалил и присвистнул. — Небось, ты состряпал, — он показал мне кулак. — Что вы меня дурачите!

Челкаш воспринял эти слова, как оскорбление и возмущенно залаял.

— Не кричи! — Ишков повернулся в сторону моего друга. — Криком ничего не докажешь. Вот у меня третий день кисть болит. Я переработал. (Как выяснилось позднее, он накатал очередной роман). Мази не помогают. Давай, вылечи прямо сейчас! Слабо? Ты же врач широкого профиля, хе-хе! — писатель-историк плюхнулся на стул и протянул руку Челкашу.

Челкаш присел и передними лапами стал массировать пятерню романиста.

Уже через минуту на лице Ишкова насмешливый взгляд и ухмылка уступили место удивленной гримасе, а через десять минут на его физиономии появилась широкая дурацкая улыбка.

— Слушай, Челкаш, ты гений! — проворковал он и чмокнул моего друга в нос. — Надо же! Только что я не мог пошевелить пальцами, и вот… пожалуйста! — его пальцы пробежали по невидимым клавишам. — Теперь верю, что и медаль ты получил по делу.

Способности Челкаша произвели на автора исторических романов сильное впечатление. Во время чаепития, когда я рассказывал о нашей поездке, он уже верил каждому моему слову, а перед тем, как уйти, заявил:

— Пожалуй, напишу повесть о вашем путешествии.

Мне понравилось это его заявление, но я подумал — «А ведь он, как это принято у профессиональных литераторов, напридумывает всякой всячины, чего и в помине не было. Например, сделает из меня какого-нибудь десантника, из Челкаша — волкодава, из Малыша — вездеход, и отправит нас не по Подмосковью, а куда-нибудь в Африку. Знаю я этих писателей! Их фантазия может завести слишком далеко». Поэтому я быстренько записал, как все обстояло на самом деле.

В моих записях, друзья, все — чистая правда. Спросите у Челкаша, если не верите — он не даст соврать, ведь он не только самый дружелюбный и самый справедливый, но и самый честный на свете.

2005 г.

ЖЕЛЕЗНЫЙ ДЫМ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ НАЧАЛО ПУТЕШЕСТВИЯ С ДЫМОМ

Глава первая, в которой кое-что объясню

Прочитав название первой части книги, читатели могут подумать, что им, вместе с героями повести, предстоит совершить путешествие на каком-то отчаянно дымящем транспорте.

Некоторые читатели даже вообразят, что герои повести не кто иные, как пираты, то и дело палящие из пушек, отчего их судно окутано пороховым облаком.

Кое-кто из читателей и вовсе решит, будто герои повести — попросту заядлые курильщики и над ними постоянно вьются струйки табачного дыма.

Сразу скажу, — все эти читатели глубоко ошибутся. Дым — имя моей собаки. Его, бездомную дворняжку, еще щенком я подобрал на улице. У щенка был пепельно-дымчатый окрас, и я назвал его Дымком.

Сейчас Дым взрослый пес в расцвете сил. Каждое лето мы с ним ходим на байдарке по разным речкам. Дым бывалый путешественник, настоящий речной волк. Он даже имеет две медали: «За спасение на воде» и «За героический подвиг». Эта повесть о нашем последнем путешествии.

Глава вторая, в которой немного расскажу о себе

Первое, что я увидел в младенчестве, была не соска, не погремушка, а морда собаки. И первые шаги я сделал, держась за собаку; и первые звуки, которые произнес, были не «ма-ма» и «па-па», а «гав-гав».

А, научившись держать карандаш, сразу нарисовал усатого пса с ошейником. Позднее, направляясь в школу, я думал не об уроках, а считал собак, которых встретил по пути, причем пока не насчитаю четырех-пяти, порог школы не переступал — был уверен, что от количества собак напрямую зависит оценка, которую получу. И постоянно притаскивал домой дворовых барбосов и жучек. И вырезал их портреты из журналов, и коллекционировал все, что относилось к собачьей жизни.

В нашей семье всегда были собаки, и все дворняжки. Мать считала, что они умнее и преданнее разных породистых, а отец говорил: «Главное не порода, а душа собаки».

Став взрослым, я часто менял местожительство, но всюду держал беспородных представителей собачьего племени. Ответственно заявляю — большинство собак обладают самыми лучшими качествами: верностью, бесстрашием, благородством, честностью; они не умеют хитрить, притворяться. Ни один человек не заменит такого друга.

Сейчас я живу с двумя собаками: старым Челкашом и молодым Дымом. Они мне как братья — старший и младший. Челкаш старший брат, потому что ему уже тринадцать лет — если пересчитать на человеческий возраст, ему девяносто лет — то есть, он уже глубокий старец. А Дыму четыре года — он, понятно, в цветущем возрасте.