Мои собаки

Бесспорно, Дым лидер по натуре. Лидер справедливый, без всякого самодурства и заносчивости. Когда мы отправляемся в дальнюю прогулку к пустырю, он непременно бежит впереди и лаем предупреждает нас с Челкашом о препятствиях на пути — будь то глубокая канава или какая-либо изгородь. Он-то с ходу преодолевает эти самые препятствия, а Челкаш остановится перед ними и смотрит на меня — Лезть через канаву или обойти ее? Прыгать через изгородь или искать лазейку?

Дым ждет нас, нетерпеливо подпрыгивает на одном месте, и хмуро смотрит на Челкаша — Не трусь, старикашка!

Когда я готовлю обед (чаще всего суп из тушенки) Челкаш с Дымом непременно присутствуют на кухне, следят за каждым моим движением, принюхиваются. Суп сварится, я разолью его в миски и свою тарелку, и выношу на балкон остужаться, и закрываю балконную дверь, чтобы запахи лишний раз не щекотали ноздри моих дружков. А им говорю:

— Фу! Подождите! Горячее!

Они прекрасно знают, что горячее, но иногда Челкаш не выдерживает, и норовит приоткрыть дверь, посмотреть, не забыл ли я положить мясо в его миску.

Эти попытки строго пресекает Дым — с урчаньем оттесняет брата в сторону. Дисциплинированный Дым неукоснительно выполняет все мои команды. Челкаш тоже выполняет, но с ленцой и часто после напоминаний — возможно считает, что я недостаточно почтительно отношусь к его возрасту.

Характеры моих собак, как нельзя лучше, проявляются во время еды, когда я уже остывший суп приношу на кухню. Дым сразу же вытаскивает из миски куски мяса и проглатывает их; потом доедает остальное. Челкаш вначале лакает бульон, и только под конец принимается за мясо, при этом неторопливо смакует каждый кусок.

Самое смешное начинается после того, как мои дружки опорожняют свои миски. Обычно первым все съедает Дым, но от своего места не отходит и искоса посматривает на Челкаша. Как только тот заканчивает трапезу, они одновременно меняются местами и обнюхивают, а то и вылизывают миски друг друга.

Я долго не мог понять этого ритуала, потом до меня дошло — каждый проверяет, что ел его брат — то же самое или, не дай бог, что-то повкуснее?

Миска с водой у них общая, и если один пьет, другой спокойно ждет своей очереди — понятно, воды всегда полно, это ведь не мясной суп, которого всегда кажется мало.

Есть и еще кое-какие отличия у моих друзей. Челкаш любит веселую музыку и компании, особенно женское общество, в том числе и собачье. Завидев собаку-девицу он подбегает и перед ее носом выделывает всякие пируэты: крутится на одном месте, делает «ласточку», и так и сяк показывает, что он и не старый вовсе, а наоборот, еще достаточно молодой и способен на любые спортивные достижения.

Дым не любит ни веселую, ни грустную музыку, ему по душе рокот моторов. И он не нуждается ни в каком общении. Ну, с любителями техники еще туда-сюда, может поддерживать знакомство, а вообще ему хватает нас с Челкашем. Конечно, он засматривается на некоторых собак женского пола, но он слишком гордый, чтобы ползать перед ними на животе.

У Челкаша только одна мечта: слопать обед из трех блюд, желательно сладких (что собакам более чем вредно), а после обеда лежать на чем-нибудь мягком, в окружении красивых собак девиц (желательно породистых медалисток) и рассказывать им, каким он был героем в молодости.

У Дыма целых две мечты: пройти на байдарке (разумеется со мной) все речки средней полосы России и установить собачий мировой рекорд — прыгнуть (опять-таки со мной) с парашютом. Он не боится высоты. Свесится через перила балкона и разглядывает улицу; заметит что-нибудь интересное, прямо готов сигануть вниз. В путешествиях, случалось не раз, он забирался на кручу и прыгал в прибрежный песок — просто так, чтобы убедиться в своем бесстрашии и ловкости. Ну, а уж если заслышит гул самолета, задирает голову и растягивает рот в улыбке.

Теперь, в старости, у Челкаша появилась странность: он стал не в меру гордиться своим длинношерстным хвостом; демонстрирует его при каждом удобном и неудобном случае (частенько крутится и перед зеркалом, дотошно разглядывая свою «красоту»). И никому не разрешает трогать хвост. Уши, холку, лапы, живот — пожалуйста, трогайте, гладьте, чешите, но к хвосту не прикасайтесь, а то еще невзначай вырвете несколько бесценных волосков.

Появились у Челкаша и чудачества. На потеху родственникам, он наловчился пускать пузыри. Родственники скажут:

— Челкаш, пусти пузырик!

И он старается: сделает губы дудкой и выдувает пузырь из слюны. Потом резко тряхнет головой и, с блаженной улыбкой, смотрит, как пузырь плывет по воздуху. Ни дать, ни взять, большой неразумный щенок. Никакой солидности!

А уж неженка он стал, до смешного — если наступит на колючку, орет, будто в него вцепилась змея. И это бывший покоритель рек и дорог!

Нельзя не сказать и о барских замашках, которые появились у Челкаша в последнее время. Перед каждым нашим гостем заваливается на спину и требует, чтобы ему чесали пузо, да еще злится, если кто чешет не старательно, а так, шаляй-валяй, лишь бы отделаться.

Дым тоже любит почесывания, но позволяет это делать только мне.