Мой Рагнарёк

– И то, и другое – вот тебе самый правдивый из моих ответов! Конечно, мне не хотелось бы, чтобы ты сговорился с Локи – сам посуди: разве могла я вести себя иначе! Но дело еще и в том, что мне действительно нравится с тобой говорить. У меня никогда не было друзей: у богов их не бывает, ты и сам должен это знать! Мы слишком погружены в себя: в свое могущество и одиночество… Пожалуй, этот хитрец Один действительно мог бы стать мне другом, если бы мы встретились в лучшие времена. Сейчас мы можем быть только товарищами по несчастью… А ты мог бы стать лучшим из моих друзей – если бы не был врагом!

– Спасибо. – Улыбнулся я. – Могу еще раз сказать, что никакой я не враг – ни тебе, ни кому-то еще… Ладно, не буду!

– Улисс сказал мне, что твои люди иногда называют тебя по имени. Тебя действительно зовут Макс?

– Вроде бы, да… – Задумчиво протянул я. – Но это – не то имя, которое Один может сообщить своим рунам: не подействует! Все вокруг то и дело твердят, что оно не настоящее.

– А я не затем спрашиваю. Просто надо же мне тебя как-то называть…

– Называй. – Согласился я.

– Ты думал о том, что с нами случится? – Неожиданно спросила Афина. – Я имею в виду – после этой проклятой Последней Битвы? С тобой, с Одином, со мной, со всеми остальными богами… с твоими людьми, в конце концов. Мы умрем навсегда, или…

– Откуда мне знать? – Я пожал плечами. Вообще-то ситуация складывалась более чем комичная! Вот уж не думал, что когда-нибудь ко мне явятся боги, чтобы спросить у меня, что будет с ними после смерти…

– Ты действительно не знаешь, или не хочешь говорить?

– Разумеется, не знаю. Знал бы – непременно выболтал бы! Разве у меня на лице не написано, что я патологически болтлив? – Горько усмехнулся я. А потом я и сам не заметил, как внезапно переменилось мое настроение: только что я был готов заплакать от невыразимой жалости к себе и прекрасным богам угасающего мира заодно, а теперь мои губы сами расползлись в мечтательную улыбку.

– Вы ведь очень любите кино – ты и твои родственнички, правда?

– Уже нет, наверное… Но прежде любили. – Удивленно ответила она. – А при чем тут кино?

– Ты помнишь, был такой фильм – "Унесенные ветром"?

– Да. Ну и что?

– Вслушайся в эти слова, Паллада: "Унесенные ветром" – по мне, так дерьмовая мелодрама, нежно любимая невзыскательным большинством, но какое восхитительное, завораживающее, воистину магическое название! Когда слышишь его в оригинале, получается еще лучше: "Gone with the wind" – "ушедшие с ветром"…

– Почему ты об этом говоришь?

– Да я вот думаю: а может быть, это выход?

– Что – выход?

– Уйти вместе с ветром.

– Для кого?

– Для всех, душа моя, – я даже рассмеялся от избытка чувств, – для всех!

– Объясни. – Нахмурилась она.

– Для этого мне сначала прийдется проснуться – далеко-далеко отсюда, а потом оседлать джиннов смерчик и вернуться к тебе. Я не могу ничего объяснить – ни тебе, ни даже себе самому… Просто сейчас я ЗНАЮ, что есть выход – выход, который устроит всех, представляешь?! – но пока понятия не имею, какие выводы мне следует сделать из этого бесценного знания, и какие действия предпринять… Есть только эта магическая фраза: "ушедшие с ветром", и она уносит меня все дальше – туда, где обитает надежда!

Я внезапно почувствовал, что этот счастливый приступ хорошего настроения окончательно меня обессилел: мне очень хотелось лечь плашмя на выжженную траву и уснуть – если разобраться, выходило, что на самом деле мне хотелось проснуться, но в настоящий момент мне было плевать на точность формулировки…

– Отвернись пожалуйста. – Попросил я, и сам едва услышал свой голос. – Мне пора просыпаться, а пока ты смотришь на меня, это очень трудно сделать.

– Приходи еще, поболтаем, – как-то нерешительно предложила она, – во сне, или наяву, как получится…

– Спасибо, я прийду… – я на секунду замялся и добавил:

– наверное. Я боюсь давать обещания, Паллада.

– Я понимаю. – Кивнула она.

– Только не рассказывай Гекате, что я снова повадился ходить сюда в гости. Она утверждает, что играет на моей стороне – ты знаешь об этом? – но мне она почему-то здорово не нравится…

– Еще бы! – Звонко рассмеялась Афина. – Геката просто не может нравиться – никому… кроме, разве что этого одноглазого бродяги! Впрочем, это приносит пользу: она выболтала ему все свои секреты, или почти все… Не такие уж великие секреты, конечно! Одним словом, я знаю, что она старалась натравить на нас разъяренных Охотников – всех разом, и теперь очень зла на тебя за то, что ты ей помешал…

– А еще больше за то, что я не прельстился ее воистину неземной красотой!

– Фыркнул я.

– А ты не прельстился? – Недоверчиво спросила Афина. – Она говорила…

– Могу себе представить! Подумай полчаса и реши, кому из нас следует верить.

Афина действительно задумалась – правда, всего на секунду – и снова хихикнула, тоненько, как девчонка:

– Вообще-то, никому, но в данном вопросе… скорее уж тебе! Могу тебя понять! Ничего, пусть себе злится… – Она внезапно стала серьезной и доверительным шепотом сообщила: