Мой Рагнарёк

– Боюсь, что не можешь! Для начала скажу, что некоторые из этих замечательных людей рисуют твои портреты и вешают их себе на шею. У них есть идейные противники, которые полагают, что изображать твое лицо – величайший грех, поскольку оно – лишь видимость… Ну, сам знаешь: типичный религиозный спор между иконописцами и иконоборцами! Наши "иконоборцы" считают своим долгом уничтожать все твои изображения, которые увидят – оно и к лучшему: по большей части эти портреты воистину ужасны… Самое смешное, что как-то они по запарке разорвали в клочки и сожгли портрет Фредди Мекьюри, а потом – фотографию "Биттлз" – наверное, решили, что это новая разновидность ереси: изображать тебя в четырех ипостасях одновременно…

– Какой ужас! – Я не выдержал и расхохотался. Давно меня так не смешили!

– Это еще цветочки! Хочешь ягодку, Владыка?

– Гулять, так гулять – давай твою "ягодку"! – Покорно кивнул я.

– Среди некоторых твоих поклонников бытует убеждение, что приближенные к тебе счастливчики – то есть, мы! – пользуемся возможностью каждое утро выпивать по глотку твоей благословенной мочи… Я вот думаю: а может, и правда, попробовать?

– На здоровье! – Фыркнул я. – Для вас мне ничего не жалко!

– Эти чудесные ребята надеются, что если они будут вести себя хорошо: например, тысячу раз повторять твое имя перед сном и храбро сражаться, когда-нибудь судьба дарует им эту уникальную возможность… Разумеется, у них тоже есть противники: эти утверждают, что у тебя не может быть никакой мочи – в силу твоей божественной природы, сам понимаешь!

– Они жестоко заблуждаются! – Фыркнул я.

– Правда? – Заинтересованно переспросил Анатоль.

– Правда, правда… давай, рассказывай дальше!

– Ага, тебе уже интересно! Что ж, слушай: среди них есть люди, которые считают, что им уготована вечная жизнь, потому что в день Последней Битвы будешь убит только ты один, твоя смерть удовлетворит прогневавшееся на них небо, и все будет в полном ажуре… Есть и такие, кто готовится прикрыть тебя своей грудью, в надежде, что за это им будет даровано "вечное блаженство" – по ту сторону жизни и смерти… Некоторые полагают, что Последней Битвы вовсе не будет, и ты собрал нас для того, чтобы вечно водить по пустыне, пока это великое путешествие не завершится всеобщим просветлением. А некоторые думают, что в конце пути ты выберешь "лучших из лучших" и возьмешь их с собой куда-то, в "лучший мир", а остальным предстоит погибнуть в битве… Теперь они пытаются понять, какими критериями ты будешь руководствоваться, выбирая "лучших из лучших". Есть и специальные мудрецы, которые заявляют, что им ведомы пути к твоему сердцу…

– Ладно, я уже понял. – Вздохнул я. – Полный набор суеверий, скопившихся за долгую и невнятную историю человечества… Им позарез нужен "большой начальник", хоть какой-то завалящий Мессия, который проведет их через пустыню в райские кущи, или в нирвану – это уж как получится! – умрет за них, если понадобится… Как будто действительно можно умереть "за кого-то"! Разумеется, за эту небольшую услугу ребята готовы пить мою мочу, тысячу раз повторять мое имя перед сном, и так далее, по полной программе.

Если я пущу слух, что мне требуются толпы юных девственниц или младенцев для кровавых жертвоприношений, они еще обрадуются, что дешево отделались!

– А ты не очень-то жалуешь род человеческий, да? – Неожиданно серьезно спросил Анатоль.

– Я стараюсь! – Вздохнул я. – Аллах свидетель – я так стараюсь! Но вы не даете мне вас любить…

– "Мы"? – Нахмурился Анатоль. – Чем мы-то тебя достали?

– Да не "вы" – в смысле: ты, Доротея, Мухаммед и князь Влад, а "вы" – в смысле: люди…

К тем, кто рядом со мной, у меня как раз нет никаких претензий, дружище!

– Устало вздохнул я. – Наоборот, я бы давно рехнулся без нашей болтовни каждый вечер у костра, без твоих фирменных улыбок в девяносто три зуба и лекций о вреде курения, которые, вне всякого сомнения, весьма полезны накануне всеобщего конца… А когда я заглядываю в глаза Доротеи, я начинаю думать, что из нас двоих она – куда более загадочное и непостижимое существо, даром, что все сговорились называть меня каким-то там "владыкой"!

– Я замолчал, представил себе толпы взрослых людей, совершенно серьезно твердящих перед сном мое драгоценное имя, и резко заключил:

– Дерьмо это все!

– А с чего ты так завелся? – Удивленно спросил Анатоль. – По-моему, это скорее забавно…

– Забавно. – Печально согласился я. – А знаешь, вполне возможно, что этот мир так быстро подошел к концу только потому, что все боги преисполнились отвращения к молящимся…

– Ты так думаешь? – Заинтересованно осведомился он.

– Да. Некоторые так называемые "тайны мироздания" начинаешь понимать на собственном опыте… – Я помолчал, собрался с мыслями и продолжил:

– Как бы я там не отнекивался, когда вы поднимаете шум вокруг моей "божественной природы", вы все равно посылаете меня подальше и продолжаете подозревать, что я – это очень круто…