Мой профессор

— К сожалению, нет. Его время довольно ценно. То же самое и с мистером Бэнксом, хотя вы, вероятно, познакомитесь с ними достаточно скоро. Или вам удалось познакомиться с мистером Барклаем, когда вы учились в Дартмуте? Я полагаю, вы знаете его в роли профессора.

— Нет.

Ни малейших колебаний, прежде чем произнести ложь.

Она сочувственно хмурится.

— Жаль. Я слышала прекрасные отзывы о его курсах.

Двое мужчин проходят прямо передо мной, и я задерживаю дыхание, ожидая, что профессор Барклай обернется и увидит меня через стекло. Но он не смотрит, и облегчение заглушает мое беспокойство, прежде чем снова обращаю все свое внимание на интервьюера, выдавая свою первую искреннюю улыбку за день.

Как она и обещает, после обеда меня ждет электронное письмо с щедрым компенсационным пакетом и готовым к подписанию контрактом.

Вот оно, официальное предложение поработать с профессором Барклаем. Нет, извините, на профессора Барклая. Разница есть.

Может быть, мне стоит посидеть подольше, обдумать все возможные причины, по которым это ужасная идея, но я чувствую ложную уверенность после дня, проведенного в офисе «Бэнкс и Барклай». Я нахожусь прямо у него под носом, и профессор Барклай меня не видит. Шансы на то, что наши пути снова пересекутся, не так уж высоки. На двух верхних этажах здания работает около пятидесяти человек, и я, скорее всего, буду подчиняться менеджеру, который, в свою очередь, будет подчиняться ему, так что, если не считать корпоративной рождественской вечеринки, маловероятно, что мы когда-нибудь окажемся в одной комнате.

Примечание: удивительно, в чем вы можете убедить себя, если хотите чего-то достаточно сильно.

Подписываю контракт и отправляю его обратно по электронной почте в течение часа.

Вечером за ужином я сообщаю Соне новость.

— Я переезжаю в Бостон.

Ее вилка останавливается на полпути ко рту, ло-мейн болтается в воздухе.

— Когда?

— В субботу.

— В субботу, то есть послезавтра?

— Правильно.

Она откладывает контейнер с едой и вытирает рот, медленно пытаясь переварить новость.

— Я устроилась на работу в «Бэнкс и Барклай», — беззаботно говорю я, стараясь, чтобы это прозвучало менее шокирующе, чем есть на самом деле. — Чтобы помочь с поместьем Белл-Хейвен.

Она резко поворачивается ко мне лицом.

— Что? Ты не говорила, что подала заявление.

— Ну… Я не думала, что получу ее.

— Какого черта?! — она разозлилась. — Ты всегда так делаешь, Эмелия. Опять скрытничаешь.

— Ты расстроена, что я получила работу?

— Нет. Конечно, нет. Не надо все переиначивать. Ты знаешь, я рада за тебя, просто… Боже, мы были друзьями столько лет, и иногда мне кажется, что я все еще едва знаю тебя.

Она встает с дивана.

Мне хочется ответить что-нибудь банальное, например: «Иногда мне кажется, что я едва знаю себя», но я держу рот на замке и позволяю ей высказаться.

— Я просто чувствую, что друзья должны быть открытыми и честными друг с другом, а тебе нелегко это делать. Знаю, что мы разные. И не могу заставить тебя измениться, но все же… — она качает головой. — Просто… мне кажется странным, что ты так часто остаешься в стороне от жизни.

— Мне жаль. И я говорю это искренне, Соня. Знаю, что со мной трудно дружить. Знаю, что я не самый открытый человек… это просто тяжело. Когда росла, я так привыкла к тому, что мы были вдвоем с мамой, а теперь это только я.

Борьба уже начинает просачиваться из нее.

— Все в порядке. — Она выдавливает из себя тяжелый вздох. — Думаю, я просто в шоке. Бостон? Серьезно? Тебе обязательно ехать?

— Я уже подписала контракт. — Встаю и беру ее за руку, пытаясь заставить улыбнуться. — Да ладно, хочешь сказать, что не рада получить свою квартиру обратно? Побыть немного наедине с Уэсли?

— Мне так нравилось, что ты здесь!

— Соня. — Мой тон говорит: «Прекрати нести чушь».

Она смеется.

— Я серьезно! Было весело. Ты как кошка. В основном ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое где-нибудь в теплом месте, например, в постели, но иногда я могу выманить тебя в гостиную, пообещав покормить.

Я чуть не задыхаюсь от того, насколько это точно.

— Так ты действительно это делаешь? Собираешься работать на профессора Барклая? — ее глаза расширяются, когда она что-то обдумывает. — Вы уже виделись? Тебе пришлось проходить с ним собеседование?!

Я качаю головой.

— Никакого собеседования. Не то чтобы это имело значение — он меня не вспомнит.

Она раздраженно выдыхает.

— Тьфу! — мои щеки вспыхивают, когда она решительно продолжает. — Этот парень был одержим!

— Этот парень, — подчеркиваю я, — попросил меня отказаться от его занятий.

Она машет рукой, словно пытаясь заставить меня одуматься.

— Потому что он был одержим.

— Это не имеет значения. Он даже не знает, что я там работаю. Наше прошлое не всплывет.

Она смеется, откровенно издеваясь надо мной.

— Ладно, значит, вот как ты все это представляешь в своей голове. Это хорошо. Мне нравится. Дай мне знать, как долго ты сможешь поддерживать это заблуждение. Держу пари, что в течение первой недели у вас произойдет столкновение.

— СОНЯ! — я наклоняюсь и стучу костяшками пальцев по деревянному кофейному столику, чтобы отогнать невезение. — Ты сглазишь!