Мой профессор

Потребовалось много мужества, чтобы прийти сюда сегодня. Как только «Бэнкс и Барклай» заключают контракт на реконструкцию поместья в Белл-Хейвен, я заглянула на их вебсайт и обнаружила, как и предполагала, десять новых объявлений о вакансиях, размещенных за одну ночь. Конечно, они набирают людей. Работа такого масштаба требует большой команды. Во главе, скорее всего, будет профессор Барклай или его партнер Кристофер Бэнкс, затем старший менеджер проекта, по крайней мере, два или три младших менеджера проекта, главный архитектор, Бог знает сколько еще архитекторов, инженеров-механиков и электриков, технических дизайнеров, и специалистов по сохранению архитектурного наследия. Вот тут-то я и вступаю в дело.

Но в тот день, когда увидела эти объявления, я не стала подавать заявление. На самом деле сначала я закрыла их сайт, выключила ноутбук и засунула его под подушку.

Потом я продолжила жить дальше, каждый день ходила на ненавистную работу, вторгалась в квартиру лучшей подруги, но меня постоянно преследовали мысли о поместье Белл-Хейвен. Несомненно, будут еще некогда утраченные поместья Вандербильтов, которые нужно восстановить. В этом нет ничего особенного, но, к сожалению, мне не удалось убедить себя.

Если бы за это взялась любая другая фирма, я бы немедленно подала заявку на вакансию. И уже стучала бы в их дверь.

Но работать на профессора Барклая — это не то, о чем я когда-либо думала за миллион лет.

То есть… до тех пор, пока три недели назад…

Я сидела на кровати, чувствуя себя особенно подавленно, когда вспомнила о письме, которое Соня передала мне от мистера Пармера. Оно проделало долгий путь из Шотландии и было сильно потрепано, и вместо того, чтобы открыть его в тот день, когда она принесла его мне, я положила его на прикроватную тумбочку и спрятала под книгой. Я распечатала конверт и осторожно вскрыла, чтобы не порвать ни одной страницы и не повредить конверт.

История мистера Пармера — это история моего детства.

На бумаге я дочь Фредерика Мерсье. Моя мама встретила его, когда училась за границей в Политехническом университете. Сейчас Фредерик возглавляет GHV, элитный конгломерат, который он создал за последние два десятилетия, и занимает девятое место в списке самых богатых людей мира. А тогда Фредерик был просто мужчиной, пережившим развод, отцом двух маленьких мальчиков, Эммета и Александра, и все еще находился в процессе построения своей империи.

Когда я росла, то знала, что Фредерик — мой отец, но никогда не встречалась с ним, никогда даже не видела его или двух моих сводных братьев вживую. Я полагала, что это потому, что они с моей матерью больше не были женаты, думала, что, возможно, они поссорились или произошло что-то настолько драматичное, что они решили больше никогда не находиться в одной комнате. Представляла себе, что мать любит меня так сильно, что не хочет делить меня с ним, а отец жаждет меня видеть, скучает и бесконечно плачет по мне. Воображение было необходимо, потому что в юности мать была молчаливой в этом вопросе. Я знала, что не стоит приставать к ней с расспросами, она никогда не уступит.

Так продолжалось много лет. С возрастом мои дикие фантазии становились все более умеренными и реалистичными, но тихое любопытство так и не было удовлетворено. Только в тринадцать я узнала правду. Может быть, мама решила, что я уже достаточно взрослая, чтобы справиться, а может, я застала ее в самый подходящий момент после того, как она выпила слишком много бокалов вина.

Я подошла к мягкому креслу у камина, в котором она сидела, подобрала край одеяла и устроилась рядом с ней, укутав нас обоих. Она одобрительно хмыкнула и прижалась ко мне, поцеловав в щеку. Сначала мы сидели молча, пока она играла с моими длинными каштановыми волосами, накручивая их на пальцы.

— Расскажи мне об отце, — мягко попросила я ее.

Я ждала, что она отмахнется от меня, как в прошлые разы, но вместо этого она спросила.

— Что ты хотела узнать?

Просто.

— Все.

Она усмехнулась.

— Он высокий и красивый. Когда я видела его в последний раз, в его волосах было немного седины, но это…

— Нет. Нет, — настаивала я. — Только не это.

Я видела фотографии Фредерика. И знала, как он выглядит, чем занимается, кто он такой.

Я хотела знать правду об их отношениях, о том, почему никогда не встречалась с ним.

Я сказала ей об этом, и наступило долгое молчание, единственным звуком в комнате было потрескивание огня. Я чуть не расплакалась, настолько меня переполняли гнев и обида на ситуацию, о которой так мало знала.

Потом она заговорила.