Мой профессор - волк! [полная]

— В общем, мам, я сегодня останусь у подруги, а завтра подам на общежитие — мне как раз говорили, что освобождается комната. Я позвоню, когда устроюсь на новом месте и приеду за вещами… Пока, мам…

— Настя! Не вздумай! Немедленно возвращайся домой!

— Стейси, не делай глупостей! — вмешался, наконец, отчим. — Если ты беременна, я за шкирку этого говнюка приволоку, чтоб женился…

— Бай, Грег.

Я нажала отбой, судорожно втянула носом воздух и обвела всю компанию мутным взглядом. Молодые оборотни смотрели на меня, приоткрыв рты.

— Это по-каковски ты так шустро болтаешь? — спросил наконец младший — Трой, кажется.

— На польском, — твердо ответил за меня старший, простонародное имя которого я тоже вспомнила — Джонни.

Оба пялились на меня так, словно у меня на лбу рога выросли.

— А ты… Милу Йовович встречала когда-нибудь? — спросил, наконец, младший, прокашлявшись и сглотнув слюну.

И это было в точности то, что мне нужно в данный момент.

Меня затрясло от смеха — пусть нервного и даже немного истерического, но до одури, до изнеможения расслабляющего. Уткнувшись в грудь Макмиллана, я смеялась минут пять, не меньше, пока голос не охрип, а в груди не стало легко и приятно…

— Лучше? — спросил Тони, когда я успокоилась и села прямо, вытирая слезы.

Вместо ответа я потянулась к предложенной ранее кружке пива, отхлебнула от нее довольно большой глоток, и только тогда кивнула.

— Теперь да. Во всяком случае, я теперь понимаю, что это меньшая из моих проблем. А по сравнению с тем, что я теперь себе не принадлежу, вообще ерунда.

Отчего-то рука на моем плече сжалась — причем не так, чтобы очень нежно. Я почти физически почувствовала недовольство, исходящее от моего альфы.

— Поедем уже, — буркнул он. — Еще надо придумать, где всех вас разместить.

— Есть, сэр! — бодрыми голосами одновременно отрапортовали молодые оборотни, все лишь самую малость переигрывая.

Брайен криво ухмыльнулся, допивая наше с ним теперь уже общее пиво, и встал следом за молодежью.

— Идешь? — хмуро подогнал меня Макмиллан.

— Тони, в чем дело? — не выдержала я уже на заправке, догоняя его.

Он поморщился — будто ему неприятно было, что я назвала его по имени.

— Уже Тони? А я думал, я — твоя главная «проблема».

У меня вытянулось лицо. Он что… обиделся?! Я даже остановилась от изумления. Оставив меня сзади, Макмиллан подошел к уже заправленной и готовой к отъезду машине.

— Эй, красотка! — окликнули меня сзади.

Я обернулась — «красоткой», конечно себя не считала, но других девушек вокруг не было.

Навстречу мне в развалку шел парень в старомодной кожанке-косухе и бандане. Хотя нет не парень — мужчина лет сорока с довольно наглой улыбкой на лице. Видно было, что ему не впервой вот так с налету приставать к женщинам на улице.

— Что вам? — спросила нарочито приветливым голосом — надеясь, что услышит не только приставала, но и Макмиллан. Пусть знает, что не на нем одном свет клином сошелся.

Мужчина, не доходя до меня двух метров, вдруг остановился и как-то странно поежился.

— Эээ… — поморщился, почесал в затылке под банданой.

И тут я заметила, что он не смеет поднять на меня взгляд — в буквальном смысле! Уперся глазами в пол и так стоит, мнется с ноги на ногу. Уже и забыл, поди, чего хотел мне сказать.

— Слушаю вас… — начиная догадываться, что происходит, я нервно обхватила себя.

Так вот, значит, теперь что меня ждет…

— Я… это… зажигалку хотел попросить… — выдавил из себя мужчина.

— На заправках не курят, — низким голосом ответил Тони, тут же выросший за моим плечом. Обхватил меня ладонью за шею и слегка сдавил в абсолютно понятном мне собственническом жесте.

Я бы усмехнулась — сам ведь только что курил за кафетерием… Но от подвисшей в воздухе угрозы было не до смеха. «Плохая девчонка!» — говорил мне этот жест. — «Плохая, непослушная девчонка, выпрашивающая наказание».

Я вся сжалась под тяжестью этой руки. И этой явной угрозы.

И что самое удивительное, то же сделал и наглец в бандане — весь поджался, съежился даже… Ему явно хотелось ответить что-то колкое — он ведь был готов к конфронтации, когда подходил ко мне — не мог не видеть, что я вышла из кафетерия не одна, а с мужчиной. Даже с несколькими!

Мои подозрения подтвердились, когда я перевела исподлобья взгляд в сторону, влево — там, оседлавшие три байка и караулившие четвертый, столпились дружки приставалы. Группа поддержки, теперь в недоумении переглядывающаяся и не понимающие, отчего он так быстро сдулся.

Причем непонятно было, чего он боится больше — моего запаха «занятой» или ауры альфа-оборотня стоящего рядом со мной.

Как бы то ни было — вместе мы были сила!

— Сид, проблемы? — неуверенно окликнули со стороны байкеров. Неуверенно, потому что видели — абсолютно ничего не происходит. Просто в какой-то момент их дружок словно язык себе в жопу засунул.

А того ломало — и перед друзьями позориться не хотелось, и с феромонами, которые чувствовал, но не понимал, не мог ничего поделать.

— Всего доброго, — буркнул наконец только что лихой и уверенный в себе мачо, поджал хвост и быстрыми шагами пошел к припаркованным байкам.