Мой профессор - волк! [полная]

Я откинулась на спинку дивана.

— Дом стоит шесть миллионов. Сколько она заработает на этой покупке — пять процентов? Я бы тоже радовалась.

— Хочешь, поделюсь с тобой миллионами? — в одно мгновение превратившись в коварного обольстителя, он медленно, с грацией хищника подошел и встал одним коленом на диван, возвышаясь надо мной.

Его настроение вдруг передалось мне, и я томно прикрыла глаза.

— А если хочу?

Он склонился еще ниже, опираясь на руки и заставляя меня откинуться и почти улечься на спину, на мягкие подушки.

— Придется отработать… у меня много миллионов, Стейси…

Я замолчала, уставившись ему в глаза и шалея от близости, по которой успела соскучиться. Рана на шее запульсировала, требуя продолжения, губы внезапно пересохли и приоткрылись, словно приглашая его…

— Не приказывай мне больше ничего… — вдруг вырвалось у меня, почти само по себе.

Тони моргнул, медленно отстраняясь, отталкиваясь от дивана руками.

— Не уверен, что смогу, Стейси. Но… постараюсь, — он поднялся, лишая меня своей притягательной ауры. — Сейчас принесут ужин и за ним как раз потренируемся — я буду следить за тем, чтобы не раздавать приказы направо и налево. А ты говори мне, если почувствуешь, что что-то делаешь против своей воли. Договорились?

Я кивнула, кусая губы. А если не почувствую — как было с минетом? Если буду думать, что все делаю по своей воле, а на самом деле — по приказу?

Решив не раздражать его лишний раз, я оставила эти вопросы себе.

— Вот и хорошо. Я — в душ.

Он встал полностью и вышел из комнаты, оставляя меня одну.

Вздохнув, я на мгновение закрыла глаза и поняла, что надо бы чем-то отвлечься, иначе снова захандрю. Повернулась к компьютеру поднять свернутое риэлторшей окно — полюбоваться еще раз на дом, который выбрал для нас Тони.

И застыла, ткнувшись взглядом в имя, которое уже слышала сегодня.

«Таша Фонтереи» стояло рядом с фейсбучной аватаркой старушки лет восьмидесяти пяти. По низу аватарка была «обвита» рамочкой из черной ленты, а первым постом закреплено было сообщение от родственников, «с прискорбием» сообщающих, что после тяжелой и продолжительной болезни их «любимая Таша» скончалась в своей комнате в доме престарелых в Нью-Джерси.

Глава 20

— Расскажи мне про вас.

— Про кого «про нас»? — он непонимающе поднял глаза от этикетки на бутылке Шабли, которую разглядывал, пытаясь найти точный адрес виноградника.

— Про оборотней. Расскажи, откуда вы взялись, как устроена ваша жизнь… Как скрываете свой настоящий возраст? И про другие расы тоже расскажи… Мне же интересно.

Налив вина мне и себе, он откинулся на стуле, насмешливо разглядывая меня.

— Вообще-то я не готов к лекции.

Я изогнула бровь и взяла свой бокал за ножку.

— Ты же профессор. Должен быть всегда готов к лекции.

Он немного подумал.

— Хорошо, я расскажу. Но ты взамен расскажешь мне все о происхождении человека. Идёт?

Теперь мои брови поползли вверх.

— Откуда ж я знаю… Нет, есть разные теории — от семи дней до обезьян… У каждого своя правда…

Я осеклась, уловив насмешливое выражение лица Макмиллана. Он тоже поднял свой бокал и чокнулся с моим.

— То же самое могу тебе рассказать и я, Стейси. Никакой разницы — точно такие же легенды и полуправды. От потомков волков до древних богов… Есть, правда, теория опытов по скрещиванию волчьих и людских генов, но она самая неправдоподобная — оборотни существовали гораздо дольше, нежели известна современная генетика.

— Ну, хорошо, оставим происхождение. Расскажи мне какие еще бывают… нелюди.

Он вдруг расхохотался.

— Нелюди… мне нравится это слово, Стейси. Хорошо, я расскажу, но ты ешь, а то еще не притронулась к еде.

Я вдруг почувствовала голод — такой, будто не ела уже сутки, если не больше Рот наполнился слюной, в животе заурчало… Схватив вилку, я воткнула ее в полную тарелку — пасты в самую середину. Еще бы кто научил есть эту длиннющую пасту так, чтобы не обляпаться…

А, начхать! Я принялась неловко наматывать пасту на вилку, просто изнемогая засунуть ее в рот… наклонилась даже, чтобы словить свисающие макаронины в грибном соусе…

И остановилась — просто заставила себя остановиться, еле удерживая свою трясущаяся руку.

— Тони… пожалуйста…

Он бросил на меня быстрый взгляд — как раз отвлекся на свое собственное блюдо — и чуть не подавился.

— Немедленно прекрати!

С облегчением я опустила руку с вилкой обратно к тарелке и вздохнула.

— Слава богу… Думала, сожру всю тарелку и вылижу ее…

— Прости, Стейси, я идиот, — он потер рукой лоб. — Просто… мне и в самом деле очень хочется, чтобы ты как следует поела, после всех этих передряг… Вот и выразилось в приказе. Наверное.

Я поджала губы.

— И что теперь? Каждый раз, когда тебе захочется, чтобы я ела, я буду есть, а каждый раз, когда захочется секса…

— Стейси, — он предупреждающе сузил глаза. — Не начинай. Ты в курсе, что я сам не знаю, что именно с нами происходит и как этим управлять. Скажи мне кто вчера, что я буду кому-то приказывать, а он — выполнять, я бы рассмеялся этому идиоту в лицо. А если бы добавили, что я буду делать это мысленно и слышать чужие мысли в ответ… скорее всего, я отправил бы его к своему психологу…