Мой профессор-оборотень (ЛП)

Вернувшись к кровати, он сел около нее, вытянул ноги и перетащил к себе на колени удивленную Кассию.

— Профессор!

Она попыталась высвободиться, но его рука, крепко державшая ее за талию, не позволила ей сдвинуться с места.

— Отдохни тут.

Его хватка была нежной, но крепкой. Алессандро устроил ее голову у себя на груди.

Тот факт, что Кассия была голой и сидела у него на коленях, пока он был полностью одет, заставило почувствовать ее возбуждение и неловкость, но она просто свернулась калачиком у него в руках — желание покидать его объятия просто испарилось. Правда была в том, что ей нравилось — нет, она любила — быть так близко к профессору. Они оба знали об этом.

— С твоей сестрой все в порядке?

Когда Кассия заговорила, Алессандро почувствовал, как она крепче прижалась к нему, и его губы изогнулись в улыбке, ведь он знал, что эта реакция была непроизвольной с ее стороны. Нравилось ей это или нет, но ее тело уже признало, что принадлежит ему, и Алессандро это устраивало.

— С Эсмеральдой все нормально. Она усвоила урок.

Кассия кивнула напротив его груди.

— Я рада слышать это.

Алессандро пробежался пальцами по ее волосам. Чего он никогда не делал с другими женщинами. Но с Кассией он постоянно чувствовал потребность касаться ее, и это было то, в чём Алессандро не хотел себе отказывать.

— Как прошел твой день?

— Нормально.

— Ты скучала без меня?

— Вы слишком высокомерны, не так ли, Профессор?

— Ах, но я слышу правду в твоем голосе, — удовлетворение затопило его полностью. — Тебе было скучно без меня.

Кассия почти призналась ему во всем. Даже больше, чем скучно. Ей было очень больно от его молчания, и боль увеличивалась пропорционально продолжительности молчания Алессандро. Но, в конце концов, она держала это в себе, зная, что нет смысла подогревать его чувство вины.

Решив сменить тему разговора, Кассия пробормотала:

— Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы.

Она подняла голову и посмотрела на него.

— Расскажи мне о своем детстве.

Кассия хотела знать что — то такое, что другие студенты — а также все женщины, которые хотели профессора — не знали. Кассия пыталась поискать о нем информацию в интернете, но истории о его детстве были очень скудными, несмотря на то что семья Моретти очень знаменита и с хорошей родословной.

Взглянув на нее, Алессандро еще раз убедился, что глаза Кассии словно окна в ее душу — по ним можно было прочитать, зачем она на самом деле задает этот вопрос. Он вздохнул, когда правда ударила по его сознанию.

Алессандро не заслуживал, чтобы она так сильно беспокоилась о нем.

— Я не слишком хорошо лажу со своим старшим братом.

Впервые самостоятельно Алессандро вслух признался об его молчаливой вражде с Доменико, и это было важно для него.

В глазах Кассии появилось удивление:

— Ты имеешь в виду Доменико Моретти?

Алессандро нахмурился, когда Кассия произнесла имя брата.

— Только не говори, что мой брат привлекает тебя.

— Я же не слепая. Конечно, я… подожди минутку, — Кассия улыбнулась, — ты что, ревнуешь?

— Чертовски.

Алессандро быстро и страстно поцеловал ее, стараясь напомнить, что он единственный мужчина, который может заставить ее тело плавиться. Когда он оторвался от нее, то увидел дурацкую улыбочку на губах Кассии.

Алессандро скривился.

— Молчи.

У нее на лице расцвела улыбка, но потом Кассия увидела, как профессор стал оглядываться по сторонам, и убрала ее. Она знала, что он пытается найти листок бумаги, чтобы свернуть трубку и отвесить ей подзатыльник.

Внезапное серьезное выражение у нее на лице не смогло одурачить его, и Алессандро прорычал:

— Маленький нахальный цыпленок.

Практически каждая женщина, которую он когда — либо трахал, даже не пыталась дразнить его так, как это делала Кассия, и Алессандро вдруг понял, что это очень забавно, раздражающе и в тоже время сильно возбуждает. Он также понял, что очень хочет поцеловать ее из — за этого.

Когда недолгий поцелуй закончился, Кассия мечтательно выдохнула и удобнее устроилась в руках профессора. Закрыв глаза, она спросила:

— Так это правда? Ты дрался со своим братом?

Алессандро серьезно подумал над этим вопросом и наконец то ответил:

— И да, и нет.

Решив также ответить смутно, Кассия вслух подумала:

— Ну, я надеюсь, вы оба скоро помиритесь.

Она запнулась, а потом небрежно добавила:

— Я всегда думала, что было бы прикольно, ну, ты знаешь, иметь брата или сестру.

— Твои родители всегда могли родить еще детей.

Кассия грустно улыбнулась.

— Нет, не могли. Мой отец умер, а моя мама…

Она замерла, а потом с пылом произнесла:

— Она Кимберли Дрезден.

Удивившись, он поднял ее подбородок, и спросил:

— Ты имеешь ввиду, что та женщина, что пришла сегодня сюда…

Кассия кивнула.

— Она оставила меня с моими бабушкой и дедушкой — ее родителями, на самом деле, несколько месяцев назад она появилась снова в нашей жизни, чтобы я подписала документ о неразглашении и никому ни за что не говорила, что я ее ребенок.

Она пожала плечами:

— Технически, сейчас я нарушаю его, но знаю, что ты никому не расскажешь, поэтому… — ее голос затих.

В голосе Кассии отчетливо слышалась борьба с болью, и в Алессандро взыграла ярость.