Мой парень (не) робот

– Надо сказать волшебное слово, – ухмыльнулся он. – Кстати, пока не забыл. Какой пароль у твоей машины? Мне надо для ремонта.

– Ты решил пересобрать ее в космолет? – спросила я, вспомнив, во что он превратил мою машинку. – Или конструируешь себе подружку?

– Ты моя подружка, – улыбнулся Эд как дурак.

– Знаешь, я сейчас резко вспомнила, почему хотела тебя сдать на запчасти.

– Попробуй перезагрузку еще раз, вдруг поможет, – нахально ответил он. – Чего распсиховалась? Я хотел сделать тебе приятное.

– Так не лезь в мою жизнь! – воскликнула я. – Ты и так отнимаешь у меня кучу жизненного пространства!

– Я в него гармонично вписываюсь.

– Серьезно? Небритый мужик, спящий на моем диване в одних трусах, – это, по-твоему гармония?

– Да, – подтвердил он. – Хотя я вот прямо сейчас считываю нюансы твоей мимики и вижу, что в глубине души ты хотела бы, чтобы я спал с тобой. Нажми кнопку, Оливия.

– И не мечтай, – буркнула я, разглядывая картинки.

Хорошо хоть рамки он выбрал белые, а не какие-нибудь под леопарда. Вот этот пейзаж я нарисовала, когда мама снималась в ромкоме на Ювай. Помню зеленое небо и желтые звезды над защитным куполом. А эту здесь, в нашем домике у океана. Крики чаек, шум волн – и все равно как будто абсолютная тишина. Может, сбежать туда прямо сейчас? А то в моей квартире становится шумновато.

– Я сделал что-то не так? – понял он наконец.

– Во-первых, ты рылся в моих вещах.

– Но я же и сам вроде как вещь, – напомнил робот.

– Что не отменяет твоей невоспитанности и вопиющего нарушения моих личных границ. А во-вторых, я больше не рисую, – я легонько пнула мольберт. – Убери это.

– Почему? – спросил он. – У тебя же так классно получается.

Я закатила глаза и воскликнула:

– Не твое дело, робот! Ты что, еще и психоаналитик?

– Я буду для тебя кем захочешь, хозяйка.

Он улыбнулся и подвигал бровями, так что мне захотелось пнуть уже его. Может, это реальный выход? Сломать его и ускорить неизбежное? Я не хотела пускаться в объяснения, но робот пристально смотрел на меня своими синими глазами с оттенком океана, и я все же ответила:

– Я плохо рисую.

– Что за ерунда! – искренне возмутился он, подойдя ко мне ближе. – Ты отлично рисуешь! Не то чтобы я так уж сильно разбирался, но у тебя есть свой стиль…

– Наивный и детский.

– Красивые чистые цвета…

– Больше оттенков, мисс Маделанос, – повторила я слова профессора из художки.

– Да они как живые! Я почти чувствую запах моря! – он ткнул в ту картинку, что я нарисовала на берегу.

– Что на ужин? – устала я спорить.

– Пицца, – ответил робот. – Подогреть?

– Да, – согласилась я. – Сюда принеси.

Он притащил пиццу и сок, и, устроившись рядом почти как семейная пара, мы посмотрели серию, перемотав на начало.

Я периодически косилась на стену, увешанную моими рисунками. Я о них и думать забыла, но робот их где-то отрыл.

– А вот это кто, я не понял? – спросил он, тыча куском пиццы в экран.

– Камилла – сводная сестра Реццо и подруга его бывшей девушки. Там все сложно, робот, не нагружай шестеренки. Вот тебе лучше задание – снимешь всю эту конструкцию со стены и перекрасишь ее заново, чтобы не осталось ни пятнышка, ни следов.

– Нет, – ответил он.

– Да как ты достал, – вздохнула я. – Дай еще пиццы.

Он протянул мне тарелку.

– А что с паролем к машине?

– Обойдешься, – ответила я. – Не хочу, чтобы потом показывали новости про робота-убийцу, колесящего на моей машине, раз уж сюжет о голом бегуне себя исчерпал. Знаешь, в нем было что-то ненастоящее. Он так картинно целовал ту женщину…

– Вот я целуюсь куда лучше, правда? – спросил Эд, и смутная мысль, не успев дозреть, вылетела у меня из головы.

– Давай проясним, – сказала я. – Уж не знаю, что там считывает твой перегревшийся процессор, но я не собираюсь ни заводить отношения с роботом, ни нажимать заветную кнопку, ни целоваться с тобой снова. Мама купила тебя мне в подарок, но она сильно промахнулась.

– Пожалуй, – задумчиво согласился Эд.

– Как и ты с этим сюрпризом, – я кивнула на стену. – Ты просто не разбираешься в живописи и не видишь, что у меня нет таланта.

– Да с чего ты решила?

– С того, что так говорили компетентные люди.

Он фыркнул и запихнул себе половину куска пиццы в рот.

– Я вижу, что тебе нравилось рисовать, – заявил он, прожевав. – И у тебя отлично получалось, какой бы важный дурак не говорил, что это не так. Знала бы ты, Оливия, сколько людей уверяли, что ничего путного из меня не выйдет.

– В смысле? – не поняла я.

– Ну, Эду, – пояснил он. – Тому самому, из Ржавой Болванки.

– Вот ты, конечно, глючный, – протянула я. – И что из него в итоге вышло, из Эда?

– Он придумал одну крутую штуку для симуляционных программ, за которую ему отвалили кучу денег, – ответил он. – И наверняка подписали бы с ним долгосрочный контракт, если бы не преступный босс, который возомнил Эда своей собственностью.

– Ладно, хватит. А то там все сложнее чем в сериале, – отмахнулась я. – Слушай, робот, но, несмотря на твой явный брак, – я покрутила пальцем у виска, – основное правило в коде у тебя же незыблемо, да?

Эд глянул на меня и серьезно ответил:

– Я никогда не причиню тебе вреда, Оливия.