Кадры, снятые с дрона, показали побережье и сидящего на песке мужчину, который прилежно снимал фото, улыбаясь как блаженный. Затем он отложил телефон на песок, закрыл глаза на пару секунд, а потом встряхнулся и встал. Телевизионщики предусмотрительно поместили черный прямоугольник ниже пояса.
К мужчине подошла Сара Джовелл, владелица пляжа, и черный прямоугольник увеличился и приподнялся. Они о чем-то поговорили, а потом бегун обнял Сару, привлек к себе и поцеловал. Ее глаза расширились, а потом она ответила на поцелуй со всей страстью и даже закинула ногу на крепкое бедро мужчины. После поцелуя, который казался кадром из мелодрамы, бегун подхватил Сару на руки и понес по направлению к дому.
– Любовь – вот что движет всеми нами, – мечтательно произнесла ведущая. – Однако не стоит забывать о последствиях. Компания эйч-эр-кидс предоставляет скидки корпоративным клиентам на вживление чипов, предохраняющих от нежелательной беременности.
Робот заметил меня и быстро переключил на канал, по которому уже шла заставка моего сериала.
Я подошла к дивану и села рядом.
– Тебе нравится имя Эд? – спросила я.
– Прекрасное имя, хозяйка. Спасибо.
– Так звали моего… друга, – сказала я.
– Звали? – уловил он. – О, мне так жаль. Вы были близки?
– Не то чтобы, – уклончиво ответила я.
– Но ты назвала его другом. Значит, он тебе нравился.
– Пожалуй, – признала я. – В нем было что-то такое…
Я покрутила пальцами в воздухе, пытаясь подобрать слова. Что, в самом деле, могло зацепить меня в Эде? Внешность? Блины? Умение целоваться так, что дух захватывало?
– Ты расстроилась из-за него? – снова проявил он чудеса проницательности.
– Нет, – соврала я. – Просто день был тяжелый.
– Расскажи, – попросил робот, и я, посмотрев в синие глаза, неожиданно начала рассказывать: и про грязные домогательства шефа, и про Кристи, и про предателя Алекса…
Так стало жалко себя, что я стала шмыгать носом, а Эд обнял меня, поглаживая по спине. Его плечо оказалось таким удобным, словно спроектированным специально, чтобы на нем лежать. Может, так оно и есть…
– Я правильно понял, ты показала мое интимное фото еще двум людям? – безмятежно уточнил Эд.
– Ну, ты же не против? – подняла я к нему лицо.
– Что ты, хозяйка, – нежно улыбнулся он. – Как я могу возражать? Значит, вы с Алексом соревнуетесь за клиента. Как его зовут?
– Райнольд Рокс.
Он кивнул, беззвучно повторил его имя, запоминая. Совсем плохо с памятью стало. Последствия перезагрузки.
– Ты помнишь, как мы целовались? – спросила я вдруг. Отчего-то это показалось мне таким важным – даже важнее, чем проект, над которым я билась весь день.
Робот молчал, изучая мое лицо, выискивая там те самые нюансы мимики, по которым его процессор выстраивал линию поведения, а потом выпалил:
– Да, Лив, я помню. И не забуду никогда.
– Ты говоришь это потому, что я хочу это услышать, – вздохнула я.
– Сперва в машине, – ответил он. – Это было горячо. Не знаю, как смог остановиться. Такие нежные губы, белая кожа в полумраке машины, стоны, и твоя грудь в моей ладони… Меня словно перемкнуло. Ты на вид сдержанная, точно аристократка, а внутри просто вулкан, это заводит. И еще твой финт с лифчиком…
На меня накатило такое чувство облегчения, что я снова чуть не расплакалась.
– Я думала, что убила тебя! – призналась я, закрыв ладонями лицо.
– Ну, тихо, – Эд обнял меня и усадил к себе на колени. – Меня не так-то просто убить.
Его ладони неспешно гладили мою спину, и постепенно я успокоилась в его объятиях. О чем-то спорили актеры в сериале, но мне не хотелось вникать в их болтовню. Хотелось мурлыкать как кошка под этими медленными движениями ладоней, прижаться теснее к крепкой груди, в которой так по-настоящему билось сердце, поцеловать теплые губы. Быть может, и правда нажать уже чертову кнопку? Я оглянулась в поисках пульта и медленно сползла с колен Эда на диван.
– Это еще что такое? – прошептала я.
– Сюрприз, – ответил робот, весьма довольный собой. – Тебе нравится?
Белая стена моей гостиной, символ чистоты помыслов и безупречной красоты, моя точка вдохновения, на которую я могла залипать часами, придумывая новые проекты, оказалась опорочена, изувечена и заляпана детской мазней.
– Твои картины замечательные, – похвалил меня Эд. – И я подумал – почему бы не повесить их тут? Ты ведь дизайнер, а эта стена как будто недоделанная. Чего-то не хватало.
– Мозгов тебе не хватало, – рявкнула я. – А ну, сними!
Он подвис и умолк, а я вскочила с дивана и, подойдя к стене, попыталась снять рисунок, но белая рамка словно приклеилась намертво. Рядом стоял новенький мольберт, но на него я решила махнуть рукой. Небось, снова какая-то рекламная акция. Засуну в кладовку вместе с излишне инициативным роботом.
– Ты стесняешься своего творчества? – закинул он пробный шар.
– Как оно снимается? – я попыталась подколупнуть рамку ногтем, но чуть его не сломала.
– Не бойся проявлять свою индивидуальность, Оливия.
– Умолкни и не беси меня еще больше!
– Вот та с чужой планетой вообще восторг. Ты много путешествовала?
Я отошла от стены и вздохнула, глядя на нее с тоской.
– Робот, как это снять?