Мой отец видел Богов (СИ)

— Думаю, что к концу недели, мы можем вернуться домой. Как раз мой придуманный «больничный» заканчивается именно тогда.

Мы с Каем, замотавшись по самый нос шарфами, чтобы не наглотаться пыли, перебирали старые вещи на чердаке. Он находил какие-то игрушки и смеялся, почему девочке нравилось играть в одни машинки, а не в куклы.

Так мы нашли маленький синий кабриолет, который отец принес, когда мне было шесть. Эта машина имела светящиеся фары, дверцы, которые открывались, и крохотный детализированный руль, который при желании можно было бы крутить.

— Ничего себе, — протянул Кай, — это выглядит очень круто.

— Думаешь, Йону можно подарить это?

Муж пожал плечами, перетаскивая коробки:

— Не знаю, он любит только книжки. Странно, что его совсем не радуют игрушки.

— Наверное, потому что их очень много и почти все они от Евы, — предположила я. — Ты помнишь свои игрушки?

Кай замер, поставил на пол коробку, распрямился, протянул руку вверх и коснулся ею потолка. Он, по видимости, задумался.

— Кажется, я смутно помню, во что играл в детстве. Но из-за отца армия солдатиков была у меня в коллекции точно. А еще радиоуправляемые машинки и вертолеты.

— Ого, — надулась я, — а для меня такая машинка была слишком дорогой роскошью.

— Если хочешь, когда вернемся в город, купим тебе такую. Будешь катать ее по квартире.

Мы рассмеялись, продолжив уборку.

— А с кем останется Черешня? Йон очень привязался к ней, — Кай раскрыл коробку с вещами.

— Думаю, здесь. Отец и мать хорошо ухаживают за собакой. Тем более, они сами привязаны к ней не меньше Йона. Думаю, отбирать у них собаку будет довольно жестоко.

Кай сел на пол, доставая из коробки стеклянные елочные игрушки. Он внимательно рассматривал шарики и свое отражение в них.

— Я очень хочу встретить Рождество у твоих родителей, потому что лично хочу нарядить елку. Мы с родителями этого никогда не делали, потому что они говорили о том, что Бога нет и такой праздник, как Рождество — маркетинговый ход, — Кай поднял игрушку вверх, что-то представляя себе.

— Отчасти они были правы, — сказала я. — Но Рождество наполнено волшебными нотками. Оно дает веру в чудеса. И когда празднуют Рождество, то обязательно вспоминают о детстве.

Муж мечтательно посмотрел на меня:

— Теперь я поскорее буду ждать зиму, чтобы отпраздновать так, как это делали вы. Сколько воспоминаний у тебя в сердце?

Воспоминаний было много. И они всегда были о рождественской елке, о ярких огоньках, о том, как мама старательно украшала наш дом. Даже о том, что однажды я прогуляла школу, чтобы нарисовать что-то праздничное на окнах. В воспоминаниях о зиме было зарыто мое сердце. И каждый раз, когда я откапывала его из снега, оно начинало биться, вспоминая наш каждый праздник, будь то Рождество или Новый год. Я хотела вернуться в каждый из них, пережить еще раз и…

— Иногда родители ссорились. Но я редко попадала на их конфликты. Мне казалось, что мир куда проще и понятнее, чем есть на самом деле. Я видела, что белое — это белое, а черное — это черное. Я не могла представить, что и в семейной жизни случаются разногласия.

В коробке с детскими книгами я нашла большую деревянную шкатулку с узорами из тонкой проволоки. Я открыла ее, смотря на приятную бархатную ткань лилового цвета, на черные стенки и какие-то бумаги, лежащие в ней. Эту шкатулку я любила брать у матери больше всего, потому что там лежали ее украшения и медаль отца за хорошую службу. Но сейчас в ней лежали письма и фотографии. Я села рядом с мужем, перебирая бумаги.

— Что это? — поинтересовался он.

Я развернула первую бумагу и прочла вслух:

— Свидетельство о разводе? — мое сердце забилось, как ненормальное. — Может, шутка?

Кай свел брови, взяв у меня документ. Он рассмотрел его и вынес не утешающий вердикт:

— Оно похоже на такое же, какое лежит у меня. Думаю, оно настоящее.

Пугало то, что в этом свидетельстве были указаны имена моих родителей. Год, написанный в нем, был годом поступления в старшую школу. Как раз в это время их отношения стали еще хуже, а отец уехал на очередную вахту.

А что, если он уезжал далеко не на вахту…

Нет! Такого не может быть! Они не могли разыгрывать передо мной спектакль из счастливой семьи!

Я быстро принялась листать письма. Оттуда выпали старые фотографии. На них был отец в форме, не похожей на форму капитана. Там он был еще молод. Он обнимался с какими-то парнями в похожей одежде. На одной из фотографий он стоял рядом с человеком, который был в его капитанской форме.

— Это ваша родственница? — поинтересовался Кай, поднимая портретную фотографию темноволосой молодой девушки. Он повернул ее и прочел надпись сзади: — «На долгую память любимому Арне».

На фото была явно не мать, а какая-то незнакомая женщина. Меня учили, что в чужие письма лезть совершенно неправильно. Но я переступила через свое воспитание и развернула их.

— Это письма отца. Я помнила, что он писал как-то матери, будучи на вахте. Сначала она радовалась каждому письму, а потом…