Мой невыносимый босс

Максим Геннадьевич, до этого сосредоточенно смотревший в одну точку, неожиданно повернул голову ко мне. Взгляды встретились. И я почему-то смутилась, словно меня застали за подглядыванием. Хотя никакого подглядывания на самом деле не было: я просто смотрела прямо перед собой на единственный движущийся объект. Но от этого мимолетного смущения я сбилась с шага, споткнулась… Все остальное за меня доделала чертова беговая дорожка.

Мгновение — и я уже лежу на полу.

— А-а-а! — от боли слёзы брызнули из глаз.

Я упала очень неудачно, на ногу. Сначала подвернула ее, а затем грохнулась сверху всем телом. Дотронуться до стопы было невозможно. Любая попытка пошевелиться приносила боль.

Через секунду Максим был уже рядом. Телепортировался, что ли? Я не сомневалась, что сейчас он выдаст какую-нибудь шуточку вроде «Нет, я конечно понимаю, что ты засмотрелась. Было на что засмотреться. Но ноги-то ломать зачем?». Или на что там хватит его примитивного чувства юмора… От этого сразу стало еще обиднее.

Но Максим ничего такого не сказал. Вместо этого он помог мне приподняться, усадил меня на пол, так, что нога уже не причиняла такой острой боли и осторожно взял несчастную конечность в руки.

Судя по придирчивому взгляду, в поврежденных ногах мой босс кое-что понимал. Я уставилась на него с надеждой в ожидании диагноза.

— Паршиво, — сказал он. — Больше всего похоже на растяжение связок. Хорошую неделю на ногу не станешь.

Из моих глаз текли слезы. И не потому, что мне было жаль упущенной недели.

— Больно!

— Знаю, — вздохнул он. — Цепляйся за шею.

Он подхватил меня на руки и поволок в номер.

В номере Максим уложил меня на диванчик в гостиной, подложил под несчастную ногу подушку. Я не возражала. Только всхлипывала периодически. Это с ножами и вилками Максим управлялся неуверенно, а сейчас у него было выражение лица человека, который точно знает, что делает.

— Ресторан? Лед в двести пятый, срочно. И врача найдите, если он тут есть… Тут травма. Быстрее.

Хм. А вот я бы не додумалась звонить в ресторан. Вызывала бы портье. Потеря пяти минут. А ребята из ресторана и сами кому надо позвонят.

К тому времени, когда в нашу комнату явился врач, нога была уже обложена льдом, но все равно распухла и явно намеревалась посинеть. Доктор диагноз Макса подтвердил, уколол обезболивающее, зафиксировал ногу эластичным бинтом, велел ее не беспокоить, а как только доберусь до больницы — сделать рентген. На всякий случай. А потом пожелал скорейшего выздоровления и заявил, что он за меня совершенно спокоен и оставляет меня в надежных руках.

Я с опаской покосилась на руки Максима Геннадьевича. Нет уж. Я уж лучше как-нибудь так… Без рук.

Когда дверь за эскулапом закрылась, а боль, приглушенная лекарством, начала отступать, я наконец смогла оценить масштабы случившейся трагедии. Я не встану на ногу еще хорошую неделю, если не больше. И уж точно не смогу гарцевать на высоких каблучках через какой-то час!

Сходили, блин, на презентацию.

Глава 13

Я посмотрела на часы. Потом на Максима Геннадьевича.

— И что теперь делать? Как вы пойдете? Думаю, все самые важные разговоры будут как раз на фуршете после презентации. Как вы без меня?

Он хмурился. Похоже, ему тоже не слишком улыбалось оказаться на этом празднике жизни без моральной поддержки и мудрого руководства.

Наконец, ответил:

— Молча. Всем улыбаться, говорить только по делу. И главное — ничего не есть.

Я задумалась.

А это могло сработать. Да и вообще, когда твоя невеста, травмированная, осталась в номере, некоторая рассеянность и, возможно, даже недостаточная учтивость вполне простительны.

Я даже покосилась на босса с подозрением: может, он нарочно все это подстроил?

Впрочем, нет. Физиономия у него была самая виноватая. За те минут сорок, что прошли после этого происшествия, он успел притащить к диванчику в гостиной почти все содержимое бара, пульт от телевизора, подушки, пледы и одеяла в таком количестве, что хватило бы на четверых травмированных.

— Даже не знаю. Что-то мне это не нравится… — я смотрела на него с сомнением.

— Думаешь, мне нравится? Как в клетку с тиграми туда иду.

— Хорошо, — вздохнула я. — Давайте повторим все еще раз.

Он подтащил кресло поближе и уселся с физиономией самого прилежного ученика. Нет, похоже, действительно переживает.

А его торс снова оказался в непосредственной близости. С одной стороны, жаловаться на эту близость было бы странно. Совсем недавно Максим волок меня на руках, прижимая к могучей груди. Но в тот момент меня это нимало не беспокоило. Боль была такая, что окажись на его месте кто-то из реальных голливудских красавчиков, я бы и на это никак не среагировала.

А вот теперь все эти бугры и кубики, самым бесцеремонным образом расположившиеся прямо перед моим носом, несколько… отвлекали.

— Нет, давайте не так… — мне совершенно не хотелось вести беседы с полуголым шефом. — Времени остается мало. Так что сначала вы соберетесь и оденетесь, а потом уже будем репетировать и вспоминать.

План был неплох. Но осуществить его мы не успели.