Мой мир

Он заполнил лишь маленькую часть моей жизни, которую я с трудом помню. Возможно это даже к лучшему. Возможно мне стоит поверить в судьбу и рассмотреть возможность, что, если бы у меня в семье было всё иначе, то я бы не стал тем, кем являюсь сегодня.

Может даже... я должен быть благодарен ему за всё, что он... не сделал.

Мама обнимает меня очень крепко и шепчет в ухо все пожелания, завершая всё словами «я тебя очень сильно люблю», и я впервые чуть ли не прослезился от услышанного. Я годами не слышал этих слов, а, услышав, не могу поверить своим ушам и связать и двух слов. Я не могу ответить ей то же самое... не могу.

Оторвавшись от мамы, ко мне подходит отец. Он смотрит на свои ботинки, хотя нет... из-за своего большого живота, он, должно быть, не видит их.

— Марк, я... очень рад видеть тебя в этот день и...— начинает он, но я перебиваю.

— Каковы ощущения?

Отец смотрит на меня не понимающе.

— Каково это видеть своего сына в день его рождения спустя все эти годы?

Я спрашиваю это не с целью задеть его и снова выплеснуть злость на нём, вовсе нет... мне правда интересно, что он чувствует.

— Невероятно! Чувствую, что пропустил многое... очень многое в твоей жизни, но я уже сказал тебе, что никуда больше не денусь и буду строить новые отношения с тобой и, Марк, я... очень рад за тебя. Больше всего на свете я горжусь тобой, сынок!

Дрожь в голосе отца заставляет вздрогнуть и меня. Я сжимаю губы в тонкую линию и часто дышу.

Мне никогда даже и не снился момент, когда же отец скажет, что гордится мной и радуется моим успехам. Я лишь в глубине души мечтал об этом, но сейчас... мои мечты вдруг решили сбыться?

Мои губы застыли в полуулыбке и отец вытянул руки по обе стороны, неловко смотря на меня.

Я закусил губу и стал незаметно кивать размышляя. Никто не говорил, что прощать легко. Это невероятно сложно, но, когда это меня отпугивали сложности? Никогда!

Возможно, я уже частично прихожу к принятию и осознанию, ведь уже не испытываю чистую ненависть к нему. Частички ненависти смешались с другими чувствами, которые обитали на дне моего сердца и во мне появились силы взглянуть на него и при этом не желать плюнуть ему в рожу.

Я неуверенно протягиваю руки перед собой и отец облегченно вздыхает, окутывая меня отцовскими руками. Веки моментально закрываются и я утыкаюсь лицом в его плечо. Он легонько хлопает меня по спине и совершает круговое поглаживание.

Точно так же делала и Эрин, когда я рассказывал ей о своих отношениях с семьёй. Она неоднократно успокаивала меня именно так, как делает отец, но от прикосновений его рук, меня затягивает в воспоминания, когда я, каждый раз, после победы в футбольном матче, бежал в объятия к нему.

Мне как будто снова восемь лет и я могу взобраться к отцу на шею или быть подброшенным в воздух, разрываясь со смеху. Эти руки... кажутся мне надёжными и возможно, я должен снова доверится ему, чтобы узнать, правда ли всё это или нет.

Готов ли я снова рискнуть? Думаю, что да!

— С днём рождения, мишка,— говорит он и по телу пробегает дрожь.

Мишка.

— Или уже медведь? Гризли?— тихо добавляет отец и я сжимаю его сильнее.

— Ты помнишь...

— Я всегда помнил.

Я пожал отцу руку и на моём лице застыла улыбка.

Отец помнит, как назвал меня в детстве, когда... всё ещё было хорошо. Я был его мишкой, а он был моим медведем. Мы часто практиковали медвежье рычание перед футбольными матчами и во время тренировок, это был наш личный язык, который понимали только мы.

— Я знаю, что у тебя всё есть, — начинает отец, — поэтому глупо что-то тебе дарить, но есть одна вещь, которую я хотел бы, чтобы ты имел.

Он вытягивает из кармана брюк маленькую коробочку и протягивает её мне. Аккуратным движением пальцев снимаю квадратную крышку.

— Этот кулон принадлежал твоему дедушке. Он многое значил для него и он оставил его мне, но я передаю тебе. Хочу, чтобы ты знал, что я и дедушка всегда рядом. Я всегда буду поддерживать тебя. Просто знай это.

Я прикасаюсь к холодной серебренной цепочке и вытягиваю её над коробочкой. Я видел это кулон на старых фотографиях дедушки. На каждом снимке, что я видел, на его шее висела цепочка.

У меня теперь есть часть дедушки.

— Спасибо... пап.

Его челюсть вздрогнула, а уголки губ потянулись в разные стороны, создавая искреннюю и кривую улыбку. На глазах стали выступать слёзы.

Папа услышал слова, которые давно хотел услышать, а я ощутил тепло по которому так давно скучал.

Мама уводит папу за руку и я делаю шаг навстречу Эрин, но передо мной вырастает Рафа в голубой рубашке и серых брюках. _к_н_и_г_о_ч_е_й._н_е_т_ Все присутствующие одеты официально, даже отец в костюме и галстуке. Вдруг ощущаю себя странно, ведь впервые за долгие годы надел рубашку на свой день рождения. Не чувствую себя удобно в таком наряде; я привык к джинсам и футболкам, но никак не к брюкам.

— Ну, что, Марк, с днём рождения тебя!— я пожимаю руку менеджера и затягивающего в дружеское объятие.

— Спасибо,— отвечаю я,— я действительно очень рад, что наткнулся на тебя.