Мой мир

Я стал иначе смотреть на её работы, когда она познакомила меня с процессом вкладывания части себя в картины. Мне всегда было интересно, почему все её картины так отличаются друг от друга, ведь раньше видел работы многих художников и каждый из них работал в определённом стиле. Мог сразу сказать, чем отличались работы Пикассо от Ван Гога, Моне от Мане, Дега от Сезана, но я затруднялся характеризовать её стиль одним словом. Эрин рисовала всё, начиная от примитивных натюрмортов, пейзажей, простых зарисовок в уголке тетради карандашом, ню, то бишь, изобразительное искусство, посвященное изображению нагого тела, преимущественно женского, которое поначалу травмировало её сознание, как рассказывала она, в начале учёбы, заканчивая портретами. От идеальных и точных форм до хаотичного выбора композиции и цветов, которые, словно совсем не из этой оперы, но, чем дольше я смотрел, тем больше я понимал смысл и задумку. Не всегда до конца, но я старался.

Всегда желал узнать, чем занята голова этой прекрасной женщины и, когда я стал получать желаемое, мне стало хотеться большего. Я стал сгорать от желания, от желания заполнить её голову мыслями лишь обо мне и желанием подчинить её. Мы оба стали сгорать от этого желания. Она словно искра, которая светит ярко даже во тьме, а я, всё покрывающая ночью, мгла. Её движения всегда грациозны. Мои агрессивны. Мы стали бороться друг с другом, желая друг друга даже не любить, а уничтожить. Нашу битву всегда сопровождали крики, а после, в словесной баталии, наши языки сплетались в узел, подобно змеям, в горячем и диком поцелуе. Она горит в моих руках, а я питаю ею свою усталую душу.

— Тебе не нравится твой портрет?— мягким голоском спрашивает Эрин, округляя обворожительные глаза и хлопая пушистыми ресницами.

Я смотрю на картину, и мой взгляд останавливается на зелёных глазах.

— Неужели это я?

— Нет, конечно! Решила нарисовать портрет соседа и подарить его тебе,— серьёзная интонация Эрин заставляет меня напрячь лоб и резко взглянуть на неё.

Она хохочет.

— Красивый однако сосед,— ухмыляюсь я.

Эрин смотрит на картину и театрально трёт воображаемую бороду двумя пальцами. Её губы сжаты в трубочку, а лоб напряжён, в раздумьях.

— Ну такое... не цепляет!— выпаливает она, делая незаинтересованное выражение лица и жестикулируя пальцами над картиной.

Я усмехаюсь.

— Не цепляет значит?— вызывающе спрашиваю я, становясь напротив неё.

Держу картину в одной руке; та почти прикасается с полом.

Эрин хлопает ресницами и пожимает плечами, всё так же держа серьёзное лицо.

Её карие глаза блестят, и в них я вижу отражение своего лица. Какое же это прекрасное зрелище, видеть себя в глазах любимой женщины и осознавать то, что она твоя и ничья больше.

Эрин пятится назад и я снова иду на неё. Подойдя к кровати, я толкаю её на мягкую поверхность и нависаю над ней. Укладываю холст на подушки и снова забываюсь в её глазах.

Резко впиваюсь в её губы и зубами ухватываю её губу, прикусывая её. Эрин ахнула и я снова заткнул её рот своими губами. Рукой опускаюсь к её трусам и большим пальцем надавливаю на паховую часть. Эрин выпускает стон и всё её тело снова напряглось. Мне нравится, как её тело реагирует на каждое моё прикосновение. Мне никогда не достаточно её прикосновений, её взглядов, её стонов, её целиком. Я постоянно нуждаюсь в ней.

— Ма-арк...

Ох, как же я люблю её стоны. Моё имя из её уст звучит настолько нежно, словно она его ласкает язычком, а затем полирует пёрышком.

— Мне всё нравится! Я даже не думал, что ты видишь меня таким красавчиком,— ухмыляюсь я и Эрин отбрасывает голову на кровать, внимательно изучая мои глаза.

— Я тебя вижу иначе,— чуть ли не шёпотом говорит она,— как бы сильно я не старалась, всё равно не смогла бы вложить всю свою любовь и восхищение по отношению к тебе в картину.

— Спасибо тебе за всё! Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, Марк.

Руки Эрин обхватывают меня за шею и наши языки снова сплетаются в тугой узел.

Она толкает меня на кровать рядом с собой и нависает сверху.

— Тебе пора, ты сильно опаздываешь на свой праздник!— она коротко целует меня и ловко сползает, исчезая за дверью в ванной.

Глава 95

Марк

На праздновании моего двадцати трёхлетия мы с друзьями отправились в самый элитный ночной клуб России. Знаменитый "Soho Rooms" разделён на несколько самостоятельных пространств. Бар, ресторан, терраса с бассейном, танцпол со сценой, балкон с садом. Каждое пространство выполняет свою функцию. Ресторан на втором этаже, разделён на два зала – место для гурманов и эстетов с благородным интерьером. Терраса и сад в разное время дня выполняют разные функции. Днём– отличное место для отдыха на воздухе над шумным городом, а ночью последний этаж клуба превращается в тропическую виллу с бассейном, где каждый вечер проходит пляжная вечеринка. Танцпол ночного клуба Сохо – само воплощение эстетичности, стиля и роскоши. Огромный зал, удобные диванчики, лучшее оборудование – атмосфера для настоящих тусовщиков.

Мы расположились в зоне VIP за столиком и заказали по парочке напитков.