Мой любимый зверь!

Какой маникюр? Я не знаю, что это, в принципе. Когда нет денег на счету не до дамских выкрутасов. Поэтому ответила:

– С грязной головой ходить не пробовала, это не по уставу, а маникюр табелем о довольствии не предусмотрен.

– Представьте, что вы открываете незнакомую дверь, а там гора тортиков и коробки с новыми нарядами. Что вас больше порадует?

Вот лезвием по сердцу! Я бы любому подарку обрадовалась. Мне их дарили раз в год.

– Розовый слоник.

В него проще поверить.

– Какой цвет предпочитаете: синий или красный?

До чего бесят глупые вопросы!

– Зеленый больше подходит к моему цвету кожи.

Особенно после теста на выносливость!

– Верите ли вы в предназначенные пары?

На этом вопросе я немного застопорилась. Это они про напарника на заданиях, что ли? Тогда проявлю лояльность к руководству:

– Конечно.

Как куратор назначит, так и будет.

– Что для вас настоящий мужчина?

Думая над ответом, я смотрела в окно, а там те самые настоящие мужчины усердно охаживали друг друга не то на спортивной, не то на боевой подготовке. Хмыкнув, я ответила:

– Мой ласковый и нежный Зверь!

– Если вам надо направо, а ваш спутник зовет налево, куда пойдете?

Я кривовато улыбнулась:

– Конечно, налево – там всегда интереснее.

– Во что вы верите больше всего?

На последний вопрос я честно ответила:

– В деньги, они спасут мир.

Меня бы точно спасли, будь их побольше на моем счету. А еще куча приличных отзывчивых родственников, много мяса сегодня на ужин, большой латте со сливками (один раз только на юбилей академии пила) с кусочком тортика, воздушного, тающего во рту. Разве мне много надо?

Завершив тест, я покинула аудиторию, отдав на выходе планшет, и направилась на ужин. А то от мыслей о сладостях живот призывно заурчал.

* * *

В этом блоке главного здания академии мне ни разу за четыре года бывать не приходилось. Вот и нервничала, сидя в коридоре у ничем не примечательной двери в ожидании неизвестно чего. Все потому, что утром на коммуникатор поступило сообщение: «Курсант Эрика Пташко тест прошла успешно». Новость вызвала полный ступор, я даже споткнулась на лестнице и чуть не расквасила нос, но успела отжаться от ступенек. А когда ошарашенным взглядом добралась до следующей информации, пытаясь вспомнить дурацкие ответы на не менее идиотские вопросы, зависла…

Оказалось, благодаря нетрадиционному подходу к тестированию – придури, наглости и иронии, – может получиться что-то интересное. И возможно, даже сто́ящее и равно выгодное. В результате меня пригласили на собеседование! К кому – ни слова, но неизвестность – или секретность? только разожгла фантазию. Меркантильность едва не билась в приступе счастья, уже обдумывая брачный контракт с доходным местечком где-нибудь в высшем командном ведомстве, рождая страстные томления в области желудка, который возомнил, что его обязательно завалят щедрыми плюшками, желательно мясными, приправленными латте со сливками, клубникой в шоколаде и – о боже мой! – редким по нынешним временам изыском – настоящим цейлонским чаем, вручную собранным с кусочка суши, оставшегося от некогда большого острова.

В общем, на таинственное собеседование я собиралась тщательно. Надела свежий комплект серой формы, всегда имеющийся в запасе на всякий случай, щелкнула пальцами по синим нашивкам, стряхнув невидимую пыль. Волшебные нашивочки обязательно принесут мне удачу! Тщательно заплела длинные волосы во французскую косу, проверила нет ли следов липкой яичницы (была на завтрак) на белоснежных зубах, и, облизнув пересохшие в предвкушении губы, рванула на собеседование.

Из мечтательно-задумчивого состояния меня вырвал насмешливый баритон:

– Курсант Пташка?

В приоткрытую дверь выглядывал адъютант, исковеркавший мою фамилию. Я встала и холодно поправила нахала:

– Курсант Эрика Пташко!

Молодой мужчина приятной наружности, вполне осознающий свою привлекательность, смотрел на меня с едва заметной улыбкой. Достали уже вот такие альфа-самцы, которые считают, что им все позволено: отпускать двусмысленные шуточки, коверкать фамилии, приставать и лапать.

Наверняка прочитав мои мысли, адъютант стер улыбку и уже по-военному четко пригласил, отступая в сторону:

– Проходите, вас ждут.

Я невольно вытерла вспотевшие от волнения ладони о брюки, прошла сначала в приемную, а оттуда – в просторную светлую комнату, квадратную и практически пустую. Из-за яркого солнца, щедро бьющего в окно, мне не удалось хорошо разглядеть мужчину, расположившегося за столом спиной к окну. Вытягиваясь в струнку, я выпалила:

– Курсант Эрика Пташко по вашему приказанию прибыла!

И пока докладывала, различила полковничьи нашивки, широкоскулое бледное лицо в обрамлении черных с проседью коротких волос, а сфокусировав взгляд, оценила крепкую поджарую фигуру.

Незнакомец продолжал молча смотреть на меня, заставляя нервничать сильнее, а еще – совершенно глупо краснеть под размытым, но вполне ощутимым испытующим взглядом и чувствовать себя мышью перед голодной змеей. Ма-аленькой, жалкой мышкой перед огромным зубастым змеем.