Мой любимый враг

Через некоторое время мать забирает его в сад, и я наблюдаю через окно, как Джош позирует с родными. Принужденно улыбается. Заметив, что я шпионю, кивком выманивает меня на улицу, и мы оказываемся лицом к лицу у красивейшего куста роз. Когда щелкает затвор камеры, старая версия меня качает головой от удивления: как мы дошли до жизни такой? Я и Джошуа Темплман пойманы улыбающимися. Какое бы то ни было развитие отношений между нами кажется невозможным. Куда уж дальше.

Джош разворачивает меня и берет мой подбородок в ладони. Я слышу слова фотографа: «Замечательно». Снова щелчок затвора, и я забываю обо всем в тот миг, когда губы Джоша касаются моих. Мне хотелось бы избавиться от прежнего недоверия к нему, но все это слишком похоже на сладкий послеобеденный сон. Что-то подобное со мной уже случалось. И как же я потом себя ненавидела.

Замечаю на другой стороне лужайки Патрика и Минди. Они сплелись в романтической позе перед другой камерой, и я вдруг понимаю, что и моя поза тоже довольно-таки романтичная. Мужчина, который столько времени меня ненавидел, теперь красуется вместе со мной, прижимает к себе на глазах у публики. Когда мы возвращаемся в помещение, он целует меня в висок. Опускает губы к моему уху и шепчет, что я прекрасна. Меня разворачивают на девяносто градусов, представляют еще паре родственников. Он демонстрирует меня.

В чем я еще не разобралась, так это почему?

Каждое новое знакомство после обсуждения того, как прекрасно выглядит Минди и как хорошо прошла церемония, приводит к неизбежному вопросу:

– Ну, Люси, как вы познакомились с Джошем?

– Мы встретились на работе, – внес свой вклад в беседу Джош в первый раз, когда тишина истончилась до предела, и эти слова стали моим ответом по умолчанию.

– О-о… А где вы работаете? – следующий вопрос.

Никто из его родных не имел ни малейшего представления о том, чем занимается Джош. Тут все испытывают неловкость, как будто бросить медицинскую школу – это нечто такое, чего надо стыдиться. По крайней мере, слова «издательский дом» звучат гламурно.

– Так приятно видеть тебя с новым человеком, – говорит Джошу еще одна пожилая тетушка. Она смотрит на меня многозначительным взглядом. Может, про Джоша шепчутся, что он гей.

Я прошу извинить нас и затаскиваю Джоша за колонну.

– Тебе придется тоже поучаствовать. Я устала. Теперь моя очередь стоять сбоку и поглаживать тебя, пока ты разговариваешь.

Мимо проходит официант и предлагает мне еще одно крошечное канапе. Он уже знает меня, потому что я успела проглотить штук двенадцать. Я его лучший клиент. Жду не дождусь обеда, который, по словам официанта, начнется ровно в пять. Смотрю на часы на руке Джоша и понимаю, что до тех пор, наверное, умру с голоду.

– Я не знаю, что говорить. – Он замечает пейнтбольный синяк у меня на руке и начинает сосредоточенно возиться с ним.

– Спрашивай людей о них самих, обычно это работает. – Я остро сознаю, сколько гостей украдкой поглядывают на нас. – Может, объяснишь, почему все смотрят на меня, как на невесту Франкенштейна. Не обижайся, но ты еще тот чудила.

– Ненавижу, когда меня спрашивают обо мне самом.

– Я заметила. Никто о тебе ничегошеньки не знает. И ты не ответил на мой вопрос.

– Они смотрят на меня. Большинство не видело милягу Джоша с момента Большого Скандала.

– Поэтому ты хотел, чтобы я сыграла твою девушку? Чтобы все забыли, что ты не доктор? Лучше бы ты ходил и раздавал всем свои визитки. Перестань трогать меня. Я не могу сосредоточиться. – Я выдергиваю у него свою руку.

– Кажется, я уже не могу остановиться, раз начал. – Джош сгребает меня в охапку, притягивает к себе и говорит мне в ухо: – Ты везде такая мягкая?

– А ты как думаешь?

– Я хочу узнать. – Его губы трутся о мочку моего уха, и я забываю, о чем мы говорили.

– Почему ты ведешь себя так, все время целуешь меня, как любовник? – Я смотрю ему прямо в глаза и, когда слышу ответ, понимаю: он чего-то недоговаривает.

– Я же сказал. Ты моя моральная поддержка.

– Зачем она тебе? Я что-то упускаю? – Мой голос становится немного резким, и к нам оборачиваются несколько человек из тех, что сидят поближе. – Джош, такое ощущение, что мне стоит ждать подвоха.

Он проводит рукой по моей шее сверху вниз. Меня пробирает дрожь, и он видит это. Когда он наклоняется, чтобы запечатлеть поцелуй на моих губах, веки у меня опускаются, и в мире не остается ничего и никого, кроме Джоша. Я хочу существовать только здесь; в темноте чувствую прикосновение его руки к моей пояснице. Его губы говорят мне: «Люси, перестань суетиться». Это нечестно.

Я открываю глаза. Пара, которую я принимаю за родителей Минди, явно обсуждает нас. У обоих глаза назойливо скачут по мне – изучают и делают выводы.