Мой любимый враг

Его губы принуждают меня немного приоткрыть рот, хотя, как настоящий джентльмен, он не пускает в ход язык. Я кладу руку на его плечо. Тело Дэнни, на вид такое мускулистое, на поверку оказывается каким-то бесплотным и как будто пустым, вроде куриной кости. Могу поспорить, ему не поднять меня на руки.

Мы оба отстраняемся друг от друга.

– Ну что ж… – Все мои надежды перечеркнуты, и, думаю, он это понимает.

Дэнни изучает мое лицо. Это было то же самое, что поцеловать кузена. Все не так. Я хочу попробовать еще раз, чтобы удостовериться, но когда делаю движение вперед, Дэнни отступает на полшага и убирает руки с моей талии.

– Мне приятно проводить с тобой время, – начинает он. – Ты прекрасная девушка…

Я заканчиваю фразу за него:

– Но не могли бы мы остаться просто друзьями? Прости.

На его лице отображается разочарование – ах, жаль, не успел сказать это первым! – облегчение и легкий оттенок раздражения, отчего он начинает нравиться мне меньше.

– Конечно. Разумеется. Мы друзья.

Я вынимаю ключи от машины:

– Ну, спасибо за ужин. Спокойной ночи.

Смотрю ему вслед, он делает взмах рукой на прощание, подбрасывает в воздух и ловит ключи от машины, идет слегка замедленно. Недешевый ужин в обмен на неважный поцелуй.

Ну вот, Джошуа Темплман, ты выиграл состязание в поцелуях. Этого я и боялась.

Внутри меня собирается маленькая грозовая тучка. Это был никчемный, скучный, потраченный впустую вечер.

Но что еще хуже? Если бы Джошуа не существовало, это было бы вполне сносное свидание по моим стандартам. Очень даже сносное. Бывали и худшие встречи, и гораздо более никудышные поцелуи. Хотя между нами не пробежала искра, мы могли бы постараться высечь ее. Единственная надежда, которая у меня появилась за последнее время, и та не оправдалась.

Такое ощущение, что Джошуа сидел третьим за нашим романтическим столиком, следил, оценивал. Напоминал мне обо всем, что я теряю. Когда я смотрела на губы Дэнни, то умоляла себя что-нибудь почувствовать.

Улицы становятся совсем незнакомыми, я останавливаюсь у обочины и бесконечно долго бьюсь с навигатором. Неловкие пальцы все время жмут не на те клавиши, голубой квадратик бумаги зажат в зубах.

Обзываю женщину из навигатора самыми погаными кличками, какие только могу придумать. Умоляю ее остановиться, но она не прекращает. Как полная стерва, она ведет меня к дому Джоша.

Я ни за что не зайду в его дом. Не совсем же я жалкая. Паркуюсь на боковой улочке и смотрю на здание, размышляя, какое из освещенных окон – его?

«Джош, зачем ты превратил меня в руину?»

Жужжит мобильник. Это имя я едва ли когда-то видела на экране.

Джошуа Темплман: Ну? Я в ожидании.

Я закрываю машину и на ходу кутаюсь в пальто. Думаю, как ответить. Сказать нечего, честно. Моя гордость уязвлена. Глупо. Надо было лучше стараться. Убедить себя. Но я так устала стараться.

Составляю ответ. Это эмотикон – улыбающаяся кучка какашек. Прекрасно подводит итог этого вечера. Я решаю обойти кругом дом Джоша, молясь, чтобы меня не похитили, пока я буду прогуливаться. Особенно беспокоиться ни к чему. Дождь смыл с улиц всех, кроме самых заядлых шпионов. Красные туфли на каблуке звонко цокают, эхо подхватывает этот звук, пока я произвожу разведку.

Странно идти и смотреть на вещи глазами другого человека, особенно своего заклятого врага. Я гляжу на трещины в тротуарной плитке и думаю, наступает ли он на них, когда идет в маленький магазинчик с органической едой. Я бы хотела жить рядом с таким – может быть, тогда ела бы меньше макарон и сыра.

Я всегда подозревала, что люди, которые встречаются нам в жизни, преподают нам какие-нибудь уроки, и была уверена, Джошуа появился, чтобы испытать меня. Растормошить. Сделать жестче. И до определенной степени это верно.

Прохожу мимо стеклянной витрины, останавливаюсь, изучаю свое отражение. Это платье такое милое, как пуговка. На щеках у меня снова заиграл румянец, губы тоже яркие, по большей части это косметика. Думаю о розах. Так и не могу постичь: они были от Джошуа Темплмана! Он пошел в цветочный магазин, по собственному желанию, и написал на карточке три слова, которые изменили ход игры.

Он мог написать что угодно. Любая фраза из следующих была бы исключительно хороша.

Я сожалею. Прости меня. Я все испортил. Я ужасный дурак. Война окончена. Я сдаюсь. Теперь мы друзья.

Но вместо этого – три простых коротких слова. Ты всегда прекрасна. Наистраннейшее признание, которого я меньше всего ожидала от этого человека. Позволяю себе думать о том, что всегда так превосходно блокировала. Снова свиристит в кармане.

Джошуа Темплман: Где ты?