Мой любимый размер

- Ты обещал кинотеатр,- с придыханием шепчет Васька.

Это отлично.Я сейчас включу ему боевик, а сам займусь побледневшей, напряженной мамашей, вцепившейся в свою пляжную сумку, так странно выглядящую в сочетании с пальто, что мне становится смешно.

- И кинотеатр, и попкорн и кола, все для вас, Василий, как тебя по батюшке? – хмыкаю я. Черт, а ведь у него есть отец. Я даже не думал об этом раньше, наверное он встречается с сыном по выходным, кормит его мороженым, водит в зоопарк и все еще любит бывшую, подарившую ему наследника. А может наоборот ненавидит. Люди ведь по разному расстаются.

- Василич,- гордо выпячивает грудь мальчишка, и я вижу, как дергается щека Светланы. –Мама меня в честь папы назвала. Он герой был. Его убили бандиты. Папка мой десантник.

- Ну хоть не космонавт,- ухмыляюсь.

- Это не повод для шуток, и колу Ваське я не разрешаю, она вредная, - сверкает глазами моя гостья. Я задел за живое. Это что же, получается нет у нее никого. Одиночка, бобылка.

- Вредная ты, дети должны все получать и пробовать, чтобы самим разобраться, что хорошо, а что вредно? - притворно хмурюсь я.

– Вы не понимаете ничего.

- Да где уж мне. Вась, кино, а потом будем жарить мясо,- говорю спокойно, наблюдая как она мечет в меня молнии своими глазищами.

Когда я возвращаюсь в холл, расположив мальчика в кинозале, Светлана сидит в кресле, аккуратно сложив руки на коленках, как примерная девочка – отличница, ожидающая прихода учителя.

- Прости,- говорю тихо, но она вздрагивает, распахивает глаза в которых плещется боль.- Я не хотел обидеть.

- Да нет, ты прав,- выдыхает она.- Он не «космонавт», он хуже. Просто я не хочу, чтобы Васька знал, что его отец подонок и трус.

- Но ты же имя ему дала, как у отца,- ухмыляюсь, и вдруг замираю от прошивающего душу озарения – она любит. Все еще любит мерзавца, и с этим ничего не поделаешь. И здесь она для того, чтобы забыться? А я, значит перехватчик – утешитель. Что ж, пока меня это устраивает. Хотя, почему пока? Мне не нужны бабы и чужие дети. Такие как я не имеют права  на семьи. Чертов перстень начинает жечь палец, словно позорное клеймо. Но это символ власти, и я знаю не одну сотню людей, готовых отдать душу за колечко.

- Глупая была,- отрезает Светлана и ее лицо вдруг озаряется улыбкой. Она меняет ее невероятно. Черт, да что со мной творится? - Ты говорил, что мы будем готовить. Ведите на кухню женщину, мой генерал.

- Женщине в кухне не место,- хриплю, очень надеясь что она не замечает моего состояния. Ты прости, Светик, но кашу варишь ты фигово. Я тебя научу. Там есть хитрость. Кастрюлю перед варкой надо водой ледяной окатить.

Мать твою, что я несу. Какая кастрюля? Надо взять ее за шкирку, и отвезти обратно. И принцессу и приплод, так сказать. Уволить и стереть со всех радаров. Даже то, что она сейчас тут большая проблема. Мне пришлось распустить прислугу, охрану на сегодня ради их приезда. А я учу дылду варить кашу, и ищу ведро в этом чертовом доме, чтобы поставить в него пыльный подвявший веник.

- У вас очень много гениев, шеф,- в ее голосе издевки нет, скорее скрываемый смех.- А про кашу я вас предупреждала.

 Она поднимается с кресла, делает шаг в мою сторону и спотыкается об ручку сумки. Она в моих руках, я чувствую запах волос Светика – пистолетика.

- Спасибо,- стонет Светка, и у меня начинает сносить башню. – Ты снова меня поймал, я падаю всегда, мама даже к врачам меня водила, а это оказывается из-за роста. Очень трудно управлять башенным краном. Спасибо еще раз , но тебе не кажется, что твои прикосновения слишком затянулись?

Мне ничего не кажется. Я утыкаюсь носом в ее макушку, которая пахнет яблоком, кокосом и еще черте чем. Ухватываю пальцами ее за подбородок и поднимаю женское лицо так, что имею возможность видеть ее губы.

- Не надо, Тагир. Это не...

Не правильно, черт меня побери. Не к месту, или что там она хотела сказать? Но я сейчас хочу почувствовать вкус одуряющего бархата. Она дергается в моих объятиях, но я словно зверею. Отключается мозг, работают только инстинкты. И вот уже ее руки путаются в моих волосах. Вжимаю Свету в стену, сдирая на ходу чертову кожанку, мешающую движениям.

- Тагир это...- хрипит моя жертва.

- Ма, вы где? – детский голосок, как ледяной водопад.  Не могу дышать, грудь разрывается от нехватки кислорода.- Ма, я в туалет хочу, — в голосе мальчика почти слезы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Пусти,- зло выплевывает Светлана, всего минуту назад тающая в моих руках. – Пусти, черт тебя подери. Придурок. Ты за этим меня притащил сюда? Плата за кино и шашлык?

- Дура,- уже рычу, глядя, как она одергивает на себе дешевые тряпки.- Мать твою, да просто...

 Что просто? Что я по ней с ума схожу? Это как раз очень сложно. Может быть получи я свое, эта дура стала бы мне не интересна. Хотя, бестолково тешить себя надеждами.

- Мы сейчас же уедем, только Васятку свожу в туалет. Вась, мы тут! – кричит в пространство.